При расследовании фактов мошенничества и хищения бюджетных средств исход дела определяется зачастую выводами экспертизы. Сторона, на которую склонится чаша правосудия, зависит от объективности и тщательного исследования вещественных доказательств, но из-за ошибок экспертизы в тюрьму может отправиться невиновный.

В мае 2015 года в отношении Сергея Герцева (имя и фамилия изменены) было возбуждено уголовное дело по признакам мошенничества. Поводом к этому послужили факты хищения денег в Областной больнице. По версии следствия, работая в должности главного врача, Герцев необоснованно начислил себе заработную плату за те периоды, в течение которых находился в отпуске. Основным доказательством стороны обвинения являлось заключение почерковедческой экспертизы. При этом подозреваемый признал выполненной собственноручно лишь одну подпись. Подписи же в табелях учета рабочего времени и расчета заработной платы за апрель и сентябрь 2013 года считал поддельными.

В ходе проведения первичной судебно-почерковедческой экспертизы образцы подписей в ведомостях сравнивались с подписью в паспорте Герцева и экспериментальным образцом его почерка. Был установлен «комплекс совпадающих признаков, достаточный для вывода о том, что они сделаны одним лицом», в частности, совпадение транскрипции и связности, а также ряда общих признаков. Наряду с совпадениями эксперты установили различия как в общих, так и в частных признаках. Однако отличия эти были признаны результатом влияния на «исполнителя» каких-то сбивающих факторов: например, написание без опоры или стоя, в «необычном состоянии». Потому и не стоит рассматривать их как существенный фактор. Следовательно, все три подписи в табелях учета рабочего времени и расчета заработной платы выполнены одним и тем же лицом – главврачом больницы

Сторона защиты с такими выводами не согласилась.

В ходе рецензирования первичной экспертизы выявлено, что заключение выполнено с нарушениями Уголовно-процессуального кодекса РФ. Первое, на что должен был обратить внимание эксперт, — это упаковка исследуемых документов: имелась ли она и что собой представляла, была ли опечатана, содержала ли надписи уполномоченных лиц, и не нарушалась ли ее целостность. Никакой информации об этом в заключении эксперта нет. Ввиду отсутствия сведений о надлежащем состоянии упаковки, невозможно сделать выводы и о достоверности исследуемых документов — на этапе пересылки материалов они могли быть подменены. Упущение эксперта в фиксации вещественных доказательств усугубляется отсутствием иллюстраций, фиксирующих общие виды упаковки и ее целостности.

В ходе исследования экспертом не установлены условия выполнения спорных подписей: рукописные ли они или факсимильные, каков материал документа, присутствовала ли подложка – мягкая или жесткая. Не определен пишущий прибор — ручка, карандаш, фломастер, выполнение через копировальную бумагу, тогда как сходство и различие элементов письма могут зависеть и от этого фактора. Пропущена стадия детального микроскопического исследования подписей на предмет выявления признаков технической подделки как при составлении всего табеля учета, так и каждой подписи отдельно. Эта стадия является основополагающей, поскольку при обнаружении признаков подделки почерковедческое исследование заканчивается.

Таким образом, выводы экспертизы не обоснованы и не могут быть положены в основу юридически значимых решений. Исходя из цепочки выявленных ошибок, сторона защиты подала ходатайство о критической оценке данного заключения судом и назначении повторной экспертизы.

В ноябре 2015 года образцы подписей были направлены на дополнительное судебно-почерковедческое исследование. В этот раз экспертам нужно было установить, выполнены ли подписи в ведомостях самим главврачом или другими сотрудниками больницы от его имени. В качестве исследуемого материала, помимо образцов подписей Герцева, были представлены условно-свободные и экспериментальные подписи четырех его заместителей.

Как выяснилось, в почерках троих из них есть совпадения транскрипции и связности с почерком главврача. Наряду с этим были установлены и различия подписей в табелях за апрель и сентябрь 2013 года. Впрочем, выводы экспертов оказались странными: подпись от имени главного врача Областной больницы Герцева Сергея, выполненная в табеле учета рабочего времени и расчета заработной платы за октябрь 2014 года, выполнена не кем-нибудь, а самим Герцевым. Подписи в табелях от его имени за апрель и сентябрь 2013 года выполнены также самим Герцевым, под воздействием «сбивающих» факторов.

И вновь сторона защиты с выводами экспертизы не согласилась.

Рецензирование повторной экспертизы показало, что в ней допущены те же ошибки, что и при составлении первичного заключения. Кроме того, установлен ряд методических ошибок, допущенных экспертом при описании проведения дополнительной экспертизы. Вывод, сделанный экспертом, слишком категоричен, несмотря на выявленные различающиеся признаки в почерках. В то же время обоснованный синтезирующий вывод об исполнителе может быть сделан только на основании результатов идентификационного и диагностического исследований и анализа взаимосвязи данных исследований. В целом, прослеживается однобокость экспертизы, направленная на признание всех подписей выполненными Герцевым. Следовательно, полученные выводы не являются обоснованными и не могут быть положены в основу юридически значимых решений.

Приняв во внимание доводы рецензии, суд назначил еще одну почерковедческую экспертизу, а следствие вынуждено было вернуться к изучению вещественных доказательств по делу.