В споре о взыскании денежных средств по договору аренды нежилого здания съемщик заявил, что не подписывал этого документа. Назначенная судом почерковедческая экспертиза показала, что подпись выполнена арендатором. Но в ходе последующего рецензирования выяснилось, что доводы заключения являются неполными и недостаточными для принятия судом их в качестве доказательства. Что упустили эксперты и как должны были действовать для идентификации исполнителя?

По поручению суда проведена почерковедческая экспертиза договора аренды недвижимости, заключенного 1 декабря 2014 года. Исследование проводилось в рамках дела о взыскании с ООО «Орловское» (название изменено) 72 тыс.руб. за аренду здания весовой, пени – 6,2 тыс. руб. за период с 16 января 2015 года по 16 мая 2016 года, задолженности по поставкам в сумме 191,8 тыс.руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 54,7 тыс.руб. за период с 12 сентября 2014 по 4 декабря 2017 года. Читать далее

В Армавире директор компании уволил сам себя, а затем обратился в суд, требуя восстановить его на работе. По словам истца, приказ о расторжении трудового договора подписан не его рукой, подпись кем-то подделана. Судебная почерковедческая экспертиза показания «пострадавшего» не заверяет. Однако некоторые отличия в образцах почерка и допущенные экспертами ошибки заставляют усомниться в их выводах.  

Житель Армавира Евгений Баркасов (фамилия и название организации изменены) обратился в суд против ООО «Бонтон», директором которого до недавнего времени являлся. В исковом заявлении мужчина требовал признать недействительным протокол внеочередного общего собрания участников, восстановить его на работе, аннулировать записи в ЕГРЮЛ, а также взыскать с компании компенсацию морального вреда и выплатить зарплату за вынужденный прогул. Читать далее

В почерковедческой экспертизе, проведенной в Республики Беларусь, были допущены ошибки. Устанавливая подлинность подписей по делу о завещании, специалисты не заметили различий почерков. Ложность и необоснованность выводов можно доказать с помощью рецензии, проведенной в России, и это не противоречит нормам права.

Нина Федоровна Поклякова (все имена и фамилии изменены) проживала в Фаниполе Минской области, в Беларуси. Детей старушка не имела, а потому свое имущество завещала племянницам. Но девушки затеяли судебную тяжбу.

В 2017 году Татьяна Войцевич обратилась в суд с заявлением о признании завещания недействительным. По мнению истицы, подписи в документе, составленном в 2011 году, по которому все имущество и дом переходит к ее сестре Ольге Милославской, не являются подлинными. Они отличаются даже визуально. Читать далее

В споре между налоговой инспекцией и предприятием была назначена повторная судебная почерковедческая экспертиза. Камнем преткновения явилась поддельная подпись в документах фискального органа. Несмотря на отличия элементов росчерка, исследование в очередной раз показало, что подписи выполнены одним и тем же лицом. Ситуацию изменила рецензия, которая выявила ряд нарушений со стороны эксперта.

Арбитражным судом Республики Хакасия в городе Абакане рассматривается дело по иску УФНС России к ООО «Катод-Плюс» (название изменено) о привлечении к ответственности за совершение налогового преступления, а также встречный иск организации к УФНС о признании незаконным решения суда от 29 июня 2017 года. Читать далее

В производстве почерковедческой экспертизы по делу о взыскании 353,3 тыс. рублей были допущены ошибки, не позволяющее считать заключение достоверным. Эффективным способом доказать это в суде является рецензирование заключения.

Компания «Новотех» подала иск к ООО «Проект-СМ» (названия изменены) о взыскании 353,3 тыс.руб. Как следует из материалов дела, в ноябре 2015 года ООО «Новотех» поставило в «Проект –СМ» устройство пожаротушения на указанную сумму. Однако, товар не был оплачен. Между тем, ООО «Новотех» предоставило в суде в качестве доказательства накладную, подтверждающую факт поставки. Документ по доверенности от «Грузополучателя» подписан водителем Игорем Поляковым (фамилия изменена). Представитель ООО «Проект-СМ» в суде факт поставки отрицал, утверждая, что подпись в накладной не принадлежит Полякову. По делу была назначена почерковедческая экспертиза. Читать далее

Подлинность нотариально заверенных документов, как правило, не вызывает сомнений. Впрочем, от подделки подписей в таких документах никто не застрахован. Разбирательство в суде невозможно представить без проведения почерковедческой экспертизы. Но как же быть, если и здесь допущены ошибки?

На рассмотрении суда находится дело о признании договора не заключенным. К материалам приобщена расписка истицы, заверенная нотариусом. Однако истица утверждает, что документ является подделкой, поскольку расписку она не подписывала. Определением суда с целью выяснения обстоятельств назначена почерковедческая экспертиза.

В ходе исследования было установлено, что подпись выполнена ручкой с гелевыми чернилами. Характер нажима говорит о том, что подпись рукописная. Сравнительный анализ образцов подписи истицы и подписи в нотариально заверенной расписке показал, что они совпадают. Выявленные различия, по мнению экспертов, следует признать несущественными, поскольку они объясняются вариационностью почерка. Совпадающие признаки индивидуальны и устойчивы. Их совокупность достаточна для вывода о том, что подпись в расписке выполнена истицей.

В то же время установить факт несоответствия даты, указанной в документе, и периода фактического выполнения подписи не представляется возможным. Определение абсолютной давности подписей основано на изучении изменения во времени относительного содержания растворителей. Согласно выводу экспертизы, период выполнения подписи в расписке от имени истицы превышает давность 1 год до момента проведения исследования.

Не согласившись с таким резюме, истица заказала рецензию экспертизы. Анализ показал, что эксперт подписался об ответственности за дачу ложного заключения после проведения исследования, составления заключения и его распечатывания. Хотя, согласно законодательству, он должен был расписаться о разъяснении ему его прав и обязанностей, предупреждении об ответственности до того, как приступил к проведению экспертизы. Это процессуальная ошибка. Таким образом, подписка не имеет юридической силы. Выявленные далее нарушения также ставят под сомнение компетентность экспертов проводивших экспертизу. Отсутствие чёткой фиксации вещественных доказательств усугубляется отсутствием иллюстраций фиксирующих и упаковку, и непосредственно исследуемый документ с лицевой и оборотной стороны. Небрежное отношение прослеживается также в запутанных сведениях, указанных экспертами по количественному составу спорного документа. Так, вначале они указывают, что расписка выполнена на одном листе, а затем говорят о наличие нескольких листов.

Кроме того, эксперты ничего не сообщают о признаках технической подделки. Эта стадия является основопологающей, поскольку при обнаружении признаков подделки в спорном документе почерковедческое исследование заканчивается. Вещественные же доказательства приобретают новые свойства, влияющие на обстоятельства дела, и об этом эксперт должен сообщить суду. В очередной раз специалист допускает грубейшую методическую ошибку, когда не проводит обязательное исследование сравнительных образцов на сопоставимость по времени и условиям выполнения.

При этом, исследуя нотариальную расписку, он должен был запросить сведения о предполагаемом исполнителе (возраст, образование, наличие заболеваний, состояние предполагаемого исполнителя на момент подписания и пр.) и провести детальное исследование, направленное на установление специфики вариационности и изменения почерка предполагаемого исполнителя под влиянием физических и обстановочных факторов. Но эксперт этого не сделал.

В заключении не отражены результаты исследования, направленного на изучение представленных сравнительных образцов на предмет их достаточности по количеству и качеству, сопоставимости по времени и условиям выполнения, по установлению пределов вариационности. Другими словами, эксперт продолжил исследование с необработанными вводными данными. Не учтен материал, на котором выполнены спорные почерковые объекты (типографский бланк может внести изменения в обычный почерк исполнителя). Эксперт не установил пределов вариационности почерка исполнителя в представленных образцах. Но — безосновательно ссылается на них при объяснении выявленных различий.

Принимая во внимание также ряд других допущенных ошибок, можно сказать, что рецензируемое заключение выполнено с нарушениями законодательства, почерковедческой методики и методики технической экспертизы документов. Выявленные нарушения привели к разрыву логических цепочек и, как следствие, к необоснованным выводам. Таким образом, выводы экспертизы являются необоснованными и не могут быть положены в основу юридически значимых решений.

Почерковедческая экспертиза устанавливает подлинность подписей в том или ином документе. Так же, как и другие виды экспертиз, она предусматривает точное соблюдение всех методик и норм законодательства. Поэтому даже одна пропущенная специалистом стадия анализа может стать основополагающей и привести к нарушению логической цепочки и неправильным выводам, а это, конечно же, отразится на решении суда. Рецензирование экспертизы помогает избежать подобных ошибок.

В рамках судебного разбирательства Владимир Кузнецов был вынужден заказать почерковедческую экспертизу. В марте 2017 года Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга постановил взыскать с него 30 млн руб. в пользу ПАО «БалтИнвестБанк» и госпошлину в сумме 60 тыс.руб. В апелляционной жалобе Кузнецов изложил суть несогласия с мнением суда.

Как следует из материалов дела, в декабре 2013 года между заемщиком ООО «Прайм-Инвест» (название изменено) и «БалтИнвестБанком» был заключен кредитный договор. Банк представил компании 550 млн руб. под 12% годовых. Заемщик обязался возвратить кредит и уплатить проценты в срок до 23 декабря 2015 года. В качестве обеспечительных мер в апреле 2014 года банк заключил договор поручительства с Владимиром Кузнецовым и договор ипотеки (залога недвижимого имущества) с ООО «Прайм-Инвест». Последний платеж по кредиту был произведен 22 июля 2014 года. В сентябре 2015 года банк направил заемщику требование о досрочном возврате денег. Такое же письмо получил и Кузнецов. Но требование это не было исполнено. Поэтому банк обратился в суд с иском к поручителю и компании «Прайм-Инвест» о солидарном взыскании суммы задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное компанией имущество по договору ипотеки.

В судебном заседании Владимир не согласился с требованиями банка, утверждая, что никакого договора не подписывал, а подпись в документе поддельная. Но решением Смольнинского суда требования банка были удовлетворены. В марте 2018 года судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда рассмотрела гражданское дело и апелляционную жалобу Кузнецова, назначив почерковедческую экспертизу.

На разрешение экспертизы был поставлен вопрос, выполнены ли подписи на договоре поручительства от 21 апреля 2014 года Владимиром Кузнецовым или иным лицом. На исследование был представлен оригинал документа. Как пишет эксперт, микроскопическим анализом установлено, что красящее вещество в подписях поручителя расположено на поверхности бумаги без проникновения его в толщу. Штрихи характеризуются блеском, неравномерным распределением красящего вещества и наличием следов давления в динамическом характере образования подписи. Также росчерк был изучен визуально, в ИК и УФ-зонах спектра, с использованием микроскопа и искусственного освещения. Установлено, что подписи Кузнецова были выполнены от руки, без предварительной подготовки и использования специальных копирующих средств. В четырех образцах, представленных в кредитном договоре, установлено совпадение подписей по общим и частным признакам. Это свидетельствует о том, что они были выполнены одним лицом.

Также на экспертизу были представлены экспериментальные подписи, в буквенной и смешанной транскрипции. Проведенный анализ показывает, что Кузнецов чередует различное начертание своей подписи: то полностью пишет свою фамилию, то подписывает краткой смешанной подписью «Кузн + нечитаемые штрихи + росчерк». Результаты анализа позволяют утверждать, что подэкспертный использует два вида росписи в зависимости от типа документов. Т.е., налицо практика, распространенная среди руководителей, когда одна роспись — для обычных документов, а другая — для особо важных. Согласно выводу экспертизы, все подписи в кредитном договоре принадлежат Кузнецову.

Заказчик с результатами не согласился, поэтому было проведено рецензирование заключения.

Путем рецензии было выявлено, что эксперт, проведя микроскопический анализ четырех образцов подписи в договоре, пропустил стадию микроскопического исследования самого кредитного договора. Таким образом, не была установлена его подлинность, а это является методической ошибкой. Данная стадия — основополагающая, поскольку при обнаружении признаков подделки в спорном документе почерковедческое исследование заканчивается. Вещественные же доказательства приобретают новые свойства, которые влияют на обстоятельства дела.

Также эксперт провел неполное исследование сравнительных образцов. Пропустил стадию  изучения их на предмет достаточности по количеству и качеству, сопоставимости по времени и условиям выполнения. Другими словами, продолжил исследование с необработанными данными.  Неверно была установлена транскрипция спорных подписей. Кроме того, эксперт слишком категоричен в формировании положительного вывода о поручителе, и этот вывод основан на недостаточном количестве выявленных частных признаков. Анализ проведен однобоко. Выявленные в экспертизе нарушения привели к разрыву логических цепочек и, как следствие, к необоснованным выводам.

Принимая во внимание ошибки и несогласованность промежуточных выводов, любая из сторон процесса имеет право ходатайствовать о критической оценке данного заключения судом и о назначении повторной почерковедческой экспертизы. Выводы данной экспертизы не могут быть положены в основу юридически значимого решения, а это является основанием для назначения повторной экспертизы.

Рецензия направлена на рассмотрение судебной коллегией.

АО «Райффайзенбанк» обратилось в суд с требованием о взыскании с клиента задолженности по кредитному договору. Ответчик заявил, что договор поддельный. Назначенная судом почерковедческая экспертиза показала, что подписи в документе действительно принадлежат заемщику. Однако, из-за ошибок, допущенных при исследовании, она не может быть использована в качестве доказательства по делу.

В апреле 2018 года Мещанский районный суд Москвы назначил почерковедческую экспертизу в рамках дела по иску АО «Райффайзенбанк» к Лошакову Станиславу (Фамилия изменена). Согласно материалам дела, между клиентом и банком 12 сентября 2011 года заключен кредитный договор. Однако, заемщик перестал вносить платежи. Представитель ответчика заявил, что подпись на кредитном договоре поддельная, и Лошаков этот документ не подписывал. Суд поручил эксперту выяснить, действительно ли подписи в заявлении на выпуск кредитной каты и анкеты на ее выпуск в графах «подпись клиента» и «подпись заявителя» выполнены ответчиком.

Морфологическое исследование документов показало, что тексты отпечатаны на принтере и подписаны шариковой ручкой. Общие и частные признаки росписей устойчивы и существенны. «Выявлены совпадения в общих и частных признаках. В своей совокупности они индивидуализируют подписной почерк. Существенные различия, выходящие за пределы вариационности почерка, отсутствуют. Значит указанные подписи выполнены одним лицом», — говорится в заключении. Согласно выводам экспертизы, подпись Лошакова выполнена в заявлении на выпуск банком кредитной карты, в анкете на выпуск кредитной карты и в образцах, представленных эксперту. Некоторые отмеченные различия подписей в документах могут объясняться «вариационностью» подписи, не проявившейся в представленных образцах. Поэтому — различия не существенны и не влияют на сделанный выше положительный вывод.

Станислав Лошаков не согласился с заключением, поэтому его представитель  заявил о необходимости рецензии. Предварительное изучение экспертизы показало, что она выполнена с грубыми нарушениями. Так, установлено, что на начальном этапе специалист сделал взаимоисключающее описание в отношении упаковки, призванной обеспечить сохранность и не допустить подмены вещественных доказательств во время пересылки. Дальнейшим исследованием эксперт описал спорные документы и зафиксировал их внешний вид в приведённых иллюстрациях. После этого определил непосредственные объекты исследования – подписи от имени Лошакова в документах. Далее эксперт описывает проведённое им инструментальное микроскопическое исследование только спорных подписей. По его результатам — делает выводы: «исследуемые подписи выполнены рукописным способом, пишущими приборами с шариковым пишущим узлом, пастой для шариковых ручек»;  «признаки необычности выполнения, а так же признаки применения технических средств и приёмов при воспроизведении подписей отсутствуют»; «графический объем информации позволяет признать подписи пригодными для диагностического и идентификационного исследования».

При этом микроскопическое исследование самих документов почему-то не проводится. Сделать это было необходимо. Данная стадия нужна для анализа документов на предмет наличия признаков технической подделки, например, изменения первоначального текста, сумм, монтажа, подгонки текста под имеющуюся подпись, замену листов. Стадия является основопологающей, так как при обнаружении признаков подделки в спорном документе почерковедческое исследование заканчивается, а вещественные доказательства приобретают новые свойства, влияющие на обстоятельства дела.

Далее эксперт необоснованно признает все спорные подписи пригодными для диагностического и идентификационного исследования, основываясь лишь на «графическом объёме». Необоснованность заключается в том, что, согласно методике, необходимо выявить в подписи совокупность общих и частных признаков в количестве, достаточном для идентификации предполагаемого исполнителя. При необходимости — определить её априорную информативность, а в случае предельной краткости подписи можно решить вопрос о ее непригодности для исследования и сообщить о невозможности проведения экспертизы.

Допустив вышеописанные ошибки, эксперт переходит к описанию стадии инструментального исследования сравнительных образцов, по окончании которой делает вывод об отсутствии признаков необычного выполнения и применения технических средств и приёмов. После этого в нарушение методики — описывает общие признаки, присущие как спорным подписям, так и образцам. Ошибка в данном случае заключается в том, что почерковедческая методика подписей подразумевает раздельное исследование сначала спорных подписей, а затем раздельное исследование сравнительных образцов на их сопоставимость по времени, условиям, достаточности по количеству и качеству, достоверности.

Далее эксперт сравнивает все спорные подписи между собой и приходит к выводу о единстве их исполнителя, после чего приступает к стадии идентификационного сравнительного исследования с образцами. И тут специалист допускает грубую методическую ошибку: указывает на полное совпадение общих признаков в спорных подписях и образцах. В то же время, если обратится к приведённой экспертом таблице и иллюстрациям, можно увидеть разницу в транскрипции сравниваемых подписей, а также в направлении движений при выполнении росчерка. В данном случае ошибка заключается в том, что идентификационное сравнение производится только с сопоставимыми по транскрипции объектами. В случае их несопоставимости — эксперт должен отказаться от решения вопроса об установлении исполнителя.

В целом, рецензируемое заключение выполнено с нарушениями действующего законодательства. Выявленные нарушения привели к разрыву логических цепочек и, как следствие, необоснованным выводам. Экспертиза произведена с нарушениями методик, рекомендованных для данного вида исследований. Поэтому — ее выводы не могут быть положены в основу юридически значимых решений, что является основанием для назначения повторной экспертизы.

Житель Благовещенска лишился квартиры стоимостью 1,3 млн рублей из-за предварительного договора купли-продажи. Мужчина договорился с покупателем заключить основной договор в течение года, но сделка так и не была совершена. Впоследствии он узнал, что собственником квартиры уже не является. При этом технико-криминалистическая экспертиза, назначенная судом, показала, что подписи в предварительном договоре – поддельные, как и сам договор. Что предпримет истец для возврата имущества?

В Благовещенский суд Амурской области обратился Федор Чесноков с иском к Алексею Христину (фамилии изменены) о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки и возложении обязанности  заключить договор купли-продажи. В заявлении Чесноков рассказал, что в ноябре 2015 года он заключил с Христиным предварительный договор купли-продажи квартиры в Благовещенске площадью 53,2 кв.м на сумму 1,3 млн руб. До ноября 2016 года стороны обязались заключить основной договор купли-продажи, в рамках которого Христин должен был заплатить указанную сумму владельцу квартиры, Чеснокову. Прошел почти год, но сделка так и не была оформлена. За четыре дня до истечения срока Федор напомнил покупателю о необходимости заключения договора. Тот согласился, но в указанное время на встречу не пришел, а через некоторое время право собственности на квартиру перешло Христину. По мнению истца, сделка является недействительной..

Приняв во внимание обстоятельства дела, в октябре 2017 года суд назначил технико-криминалистическую экспертизу. При этом был исследован только один экземпляр документа. Экспертиза показала, что подписи в предварительном договоре, датированном 2015 годом, выполнены не ранее сентября 2016 года. Фактически же сам документ  был тоже изготовлен не ранее сентября 2016 года.

Истец заявил ходатайство о назначении повторной технико-криминалистической экспертизе с постановкой на разрешение вопросов о фактической дате изготовления документа. Представитель ответчика возражал против этого, но суд все-таки назначил экспертизу.

Проведенное в апреле 2018 года микроскопическое исследование текста – на этот раз анализу подвергли оба экземпляра — показало, что документы были отпечатаны на различных принтерах. Морфология печатных штрихов на экземплярах различается по размеру частиц тонера, ширине пробелов, четкости границ документов, засоренности частицами тонера пробельных участков. В Экземпляре1 красящие вещества расположены на поверхности бумаги, а не проникают в ее толщу, имеют слабый блеск, располагаются неравномерно. В косо падающем свете можно увидеть следы давления на бумагу, а также микроскопические сгустки красящего вещества. Вещества эти не растворимы в воде, но растворимы в органическом растворителе. Вывод: подписи выполнены шариковой ручкой.

Красящие вещества подписей в Экземпляре2 частично проникают в толщу бумаги, окраска штрихов сплошная. На отдельных участках следы раздваиваются, и между ними виден пробел вдоль оси штриха. Ширина штрихов переменная. Красящие вещества подписей не растворимы ни в воде, ни в растворителе. Вывод: подписи выполнены перьевой ручкой с пигментными чернилами.

По мнению эксперта, определить фактическую дату изготовления документа невозможно, поскольку тексты обоих экземпляров не пригодны для этого. Причиной этому мог послужить либо перерасход пригодных для исследования штрихов в Экземпляре1 во время первого исследования, либо отсутствие летучих компонентов, растворителей, в штрихах подписей Экземпляра2, либо изменение состояния исследуемых объектов за период времени, который прошел между производством первичной и вторичной экспертиз.

Такие выводы не устроили Федора Чеснокова. Сторона истца заказала рецензию. Как выяснилось при анализе заключения эксперта, в исследовательской части экспертизы специалист, не отбирая пробы Экземпляра1, т.е. не делая микровырезки из исследуемых штрихов, указывает, что «красящие вещества не растворимы в воде, но растворимы в органическом растворителе». Непонятно, как можно растворять в воде красящие вещество штрихов подписей, не отбирая пробы этих штрихов.

Кроме того, не выполнен обязательный начальный этап исследования по методике «Определение давности выполнения реквизитов в документах по относительному содержанию в штрихах летучих растворителей». В заключении эксперта не указано количество вырезанных штрихов подписей, непонятна точная их протяжённость и насыщенность красящим веществом. Хотя, согласно использованной им методике, «для проведения полного комплекса исследований требуется не менее трех вырезок общей протяженностью около 30 мм». Вероятнее всего, количество вырезанных штрихов подписей и рукописной записи было сокращено, и это не могло не повлиять на результаты  исследования.

В исследовательской части указано, что «полученные в результате исследования хроматограммы хранятся в наблюдательном производстве в Центре». Однако без хроматограмм, иллюстрирующих заключение и подтверждающих проведенное исследование, выводы эксперта не являются аргументированными, достоверными и обоснованными. В целом, заключение выполнено на низком профессиональном уровне, с нарушениями действующего законодательства и методических рекомендаций, что является основанием для назначения повторной судебной экспертизы.

Материалы рецензии были переданы на рассмотрение суда.

При расследовании фактов мошенничества и хищения бюджетных средств исход дела определяется зачастую выводами экспертизы. Сторона, на которую склонится чаша правосудия, зависит от объективности и тщательного исследования вещественных доказательств, но из-за ошибок экспертизы в тюрьму может отправиться невиновный.
Читать далее