Разногласия между супругами нередко перерастают в судебные тяжбы. В том случае, если двое не могут «поделить» своих детей, одна из сторон заказывает психиатрическую экспертизу. Такое исследование, как правило, подтверждает вменяемость родителей, а также выявляет способность и качество дальнейшего воспитания детей. Но выводы экспертизы могут повлечь результат прямо противоположный ожидаемому, лишь потому, что эксперты не указали обязательных данных.
На рассмотрении Ленинского районного суда Краснодара находится дело об ограничении родительских прав Ларисы Безуглой (имена и фамилии изменены). С исковым заявлением обратился ее супруг, заявив, что «бывшая» психически не здорова. В июле 2018 года суд назначил первичную амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу. Специалисту поручалось выяснить, страдает ли Безуглая каким-нибудь психическим расстройством; может ли она понимать значение своих действий и руководить ими. Также суд хотел узнать, представляет ли она опасность для детей. Читать далее

Московский вуз с помощью рецензии опроверг заключение строительно-технической экспертизы. Согласно заключению эксперта, учебное заведение должно выплатить подрядчику около 4 млн руб. по договору о реконструкции трансформаторной подстанции. Однако рецензия выявила несоответствия в перечне выполненных подрядчиком монтажных работ и отсутствие у эксперта допуска к проведению исследований на электрической подстанции.
На рассмотрении Арбитражного суда Москвы находится дело по иску ООО «Московская энергокомпания» (название изменено) к одному из федеральных вузов о взыскании 3 946 837,6 руб., из них 1 млн руб. – неустойка, а остальная сумма – задолженность по договору технического присоединения. Истец ходатайствовал о проведении экспертизы в выбранном им учреждении и предоставил суду квитанцию об оплате 110 тыс.руб. в счет будущей экспертизы. Ответчик возражал против этого и называл своих экспертов. Однако суд удовлетворил ходатайство энергетической компании. Читать далее

Стоимость восстановительного ремонта после ДТП, рассчитанная экспертом, оказалась значительно предполагаемой. Это может быть связано с тем, что, выполняя автотехническую экспертизу, специалист не учел важные факторы и не провел полного исследования. Добиться назначения повторной экспертизы необходимо с помощью рецензии.
В феврале 2018 года житель Липецка Борис Федоров ехал на своем серебристо-желтом Skoda Rapid по улице города. На кольце он остановился в ожидании зеленого сигнала светофора, но вскоре почувствовал удар в заднюю часть автомобиля. Ехавший следом водитель Nissan Qashkai не выдержал безопасное расстояние и допустил столкновение с машиной Федорова. Читать далее

Житель Георгиевска потребовал от соседки денежной компенсации за то, что его дом разрушается от сточных вод, идущих с ее земельного участка. Назначенная судом строительно-техническая экспертиза эти доводы подтвердила. Но, по мнению рецензента, в заключении столько неточностей и недостатков, что вряд ли можно считать его выводы серьезным доказательством.

В июне 2018 года Никита Духанов обратился в Георгиевский городской суд Ставропольского края с иском против Людмилы Крюковой. Мужчина утверждал, что его дом разрушается из-за стоков дождевых и талых вод, идущих с соседнего участка, и требовал возмещения морального вреда и материального ущерба, а также компенсации судебных расходов. Читать далее

Желая опровергнуть выводы экспертизы и доказать в суде правоту, одна из сторон заказывает рецензию. Но если работа эксперта была проведена профессионально и на высоком уровне, даже самый дотошный рецензент не найдет в ней нарушений.

Арбитражный суд Москвы назначил почерковедческую техническую экспертизу документов. В феврале 2018 года на исследование было представлено дополнительное соглашение к договору о поставке нефтепродукта, заключенное между ООО «Евронефть» и ООО «Успех» (названия и фамилии изменены). Документ, датированный 2013 годом, был подписан руководителями компаний Давидом Крамером и Юрием Ломовым соответственно. Читать далее

Получить вред здоровью, как ни странно, можно и в больнице. Назначенная в рамках судебного разбирательства медицинская экспертиза может пролить свет на обстоятельства и привлечь к ответственности виновников. Но от тех, кто лишь переписывает информацию из медицинской карты, не подвергая ее анализу, вряд ли стоит ожидать объективности. Указать таким экспертам на ошибки необходимо в рецензии, а после – представить ее суду.

Виолетта Яминова (фамилия изменена) обратилась в суд с иском о взыскании денежной компенсации за вред, причиненный здоровью, и компенсации морального вреда с Городской клинической больницы им. С.П. Боткина. В обоснование требований молодая женщина заявила, что с 22 по 26 января 2016 года она находилась в Родильном доме больницы. Роды были своевременными, патологии отсутствовали. Однако в результате действий врачей ее здоровью был нанесен вред.

Суд назначил медицинскую экспертизу.

Согласно документам, Яминова провела в медицинском учреждении четыре дня и 22 января 2016 года родила первенца. Роды проходили с осложнениями и были отягощены разрывом промежности. Впрочем, на момент выписки девушка чувствовала себя удовлетворительно.

По словам самой Виолетты, после родов у нее появились боли в промежности и запоры. Не доверяя врачам боткинской больницы, она вынужденно обратилась в Государственный научный центр колопроктологии им. А.Н. Рыжих, где провела в стационаре семь дней. В клинике сделали операцию промежностной проктопластики (пластика ректовагинальной перегородки имплантом). За медицинские услуги Яминова заплатила 23,4 тыс.руб. По мнению истицы, вред ее здоровью в больнице им. С.П. Боткина был причинен неправильными действиями врачей.

Однако эксперты пришли к другому выводу. Анализ медицинских документов показал, что каких-либо фактов ненадлежащей диагностики, лечения или оказания медицинской помощи не зафиксировано.  Дефектов медицинской помощи в период родов и послеродовой период не установлено. Действия сотрудников роддома были правильными и полностью соответствовали принятым в настоящее время клиническим рекомендациям. Неверных действий со стороны врачей не было.

Как следует из медицинских записей, на момент выписки и в последующее четыре месяца никаких жалоб у пациентки не было. Действия врачей роддома, которые могли бы привести к осложнениям в послеродовой период, в медицинской документации не описаны. Значит, прямой причинно-следственной связи между развитием патологии и действиями медперсонала не установлено.

Виолетта Яминова заказала рецензию.

Экспертиза была подвергнута тщательному анализу. Выявленные в ней нарушения не позволяют считать ее объективной, обоснованной и полной. Ответы на поставленные вопросы не являются исчерпывающими. Заключение эксперта должно быть составлено на строго научной и практической основе, но в данном случае это требование нарушено.

Отвечая на поставленные вопросы, эксперты не учли полученную при родах травму в виде разрыва промежности из-за необъективной оценки принимающего роды врача эластичности тканей промежности. Далее последовало осложнение: развитие ректоцеле, свищ, рубцевание. Учитывая, что показания к проведению рассечения промежности были, нужно было провести операцию, а не дожидаться травматического разрыва. Вывод об отсутствии свища при оперативном лечении сделан необоснованно. Оперировавший в дальнейшем хирург, описал иссеченный свищевой ход. Соответственно, для уточнения необходимо было запросить гистологию иссечённого материала, а не делать выводы лишь на основе УЗИ и своего личного умозаключения.

Следовательно, выводы являются необъективными и неполными, что противоречит действующим требованиям, предъявляемым к экспертизам. Они основаны лишь на противоречивых, выставленных безосновательно субъективных умозаключениях. Экспертиза выполнена с нарушениями действующего законодательства и методических рекомендаций проведения данного вида исследований, в связи с чем, ее выводы не могут использоваться при принятии юридически значимых и процессуальных решений.

Ознакомившись с заключением рецензента, суд назначил повторную медицинскую экспертизу. Однако дело не закрыто, и каждая из сторон продолжает доказывать свою правоту.

Молекулярно-генетическая экспертиза может дать высокие результаты, показав степень биологического родства до 99,99999%. В том случае, если она проводится в отношении умершего предполагаемого родственника, необходимо точное соблюдение ряда важных условий. Недостаток информации в тексте заключения может свидетельствовать о неполно проведенном исследовании, а значит, о недостоверном результате.

Житель Екатеринбурга Иван Черномазов (фамилии изменены) обратился  в суд с иском против Юлии и Ольги Муратовых, требуя установить факт признания отцовства усопшего Анатолия Баркасова и признать права наследника. В обосновании иска Черномазов заявил, что его мать с 1982 по 1984 годы проживала с Баркасовым в Арамиле Свердловской области. В браке они не состояли, поэтому после рождения Ивану была записана фамилия матери. Когда отношения у родителей испортились, они разъехались. Баркасов периодически общался с сыном и помогал деньгами. В июле 2017 он умер. Теперь для признания Черномазова наследником необходимо установить факт отцовства, поскольку де-юре наследницами являются лишь дочери умершего — сестры Муратовы.

Суд назначил медицинскую генетическую экспертизу. В апреле 2018 года у Черномазова были изъяты образцы буккального эпителия с внутренней стороны щеки на ватные палочки. Также мужчина представил биологические ткани: парафиновые блоки с фрагментами внутренних органов от трупа Баркасова.

По результатам анализа, в исследуемых образцах обнаружены совпадения аллельных комбинаций. Установлено, что в геноме заявленного отца обнаруживается аллель, который совпадает с аллелем условного отцовского происхождения в геноме ребенка. Такое совпадение можно считать закономерным, т.е., обусловленным кровнородственными родительскими отношениями с вероятностью отцовства не ниже 99, 9996%.

На основании молекулярно-генетической экспертизы специалист пришел к выводам, что Анатолий Бырганов является биологическим отцом Ивана Черномазова с вероятностью 99,9996%. При этом вероятность случайного совпадения признаков, позволивших определить Баркасова как отца, возможна лишь в 1 случае из 323927.

Сестры Муратовы с результатами экспертизы не согласились. В октябре 2018 года была проведена рецензия.

Как показал анализ, перед началом исследований была нарушена процедура разъяснения прав и обязанностей эксперта, а также предупреждения его об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Запись о разъяснении прав и обязанностей, а также о предупреждении об уголовной ответственности должна оформляться до начала производства экспертизы, в тот момент, когда эксперту поручается её производство. В рецензируемом заключении она никак не могла быть поставлена до начала производства экспертизы, поскольку на той же странице указан период проведения исследований. Однако узнать его заранее невозможно. Отсутствие надлежащей «подписки» о разъяснении эксперту его прав и обязанностей является грубым нарушением.

Кроме того, в заключении не указаны сведения о компетенции, уровне образования и стаже работы врача-судмедэксперта и лаборанта, производившего забор образцов буккального эпителия. Это является нарушением требований законодательства.

Фотоиллюстраций парафиновых блоков — не представлено, информации о соблюдении целостности их упаковки и каком-либо варианте ее опечатывания нет.

Известно, что достоверность результатов молекулярно-генетической экспертизы очень высока (до 99,99999%) и не зависит от вида биологического материала, использованного в исследовании. Но несоблюдение правил его забора, хранения и транспортировки может привести к порче образцов и невозможности получения результата анализа.

При отсутствии биологического родителя (родство которого в отношении ребенка априори бесспорно) конфигурация участников исследования предполагаемого отцовства или материнства является неполной. Следовательно, достоверность проведенного исследования при неполной конфигурации находится под обоснованным сомнением. По результатам генетического исследования родства в форме «дуэт» возможно получение данных, не исключающих родство. Кроме того, при добавлении в исследование второго  — биологического — родителя возможно получение данных, исключающих родство первоначально исследованного предполагаемого родителя. Таким образом, при исследовании предполагаемого отцовства мог быть получен ложноположительный результат.

В свете вышеизложенных нарушений, несмотря на точность метода судебно-медицинской молекулярно-генетической экспертизы, вывод эксперта требует дополнительных исследований, поскольку нарушено материально-техническое обеспечение метода. Забор образцов буккального эпителия был произведен в присутствии только одного медицинского работника в нарушении ст. 35 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ. Нет детального описания целостности упаковки гистологических препаратов с фрагментами внутренних органов от трупа Баркасова. Не указан способ упаковки изъятых образцов буккального эпителия, исключающий контаминацию. Не приведены в качестве приложений сертификаты и регистрационные удостоверения на используемое оборудование и наборы реагентов. Нет сведений о дате производства и сроках годности использованных в исследовании наборов химических реагентов. Контрольные тесты проведены не в полном объеме: не упоминается применение отрицательного контроля реакции выделения. Кроме того, эксперт ссылается на Приказ № 161 Министерства здравоохранения Российской Федерации от 24.04.2003 года, отмененный в 2010 году.

Заключение выполнено с нарушениями действующего законодательства, и методик проведения данного вида исследований. Полученные выводы являются не обоснованными, следовательно, не являются допустимым доказательством по делу и не могут быть положены в основу судебного решения. Это является основанием для назначения повторной экспертизы.

Вступление в наследство обернулось почти детективной историей, когда в небольшом поселке Ставропольского края умерла престарелая женщина. В отсутствие ближайших родственников за ней присматривали знакомые и соседи. Поэтому, когда в доме стали бывать две незнакомки — «подруги дочери», это никого не удивило. Но как выяснилось позже, все имущество пенсионерки было завещано одной из них. Вот только старушка была лежачей больной и прийти к нотариусу никак не могла. Да и в ее доме нотариуса не видели.

Александра Антоновна Борисовна (фамилии изменены) 1937 года рождения умирала в одиночестве. Муж умер 25 лет назад, за ним ушел и сын. В последние два года старушка почти слегла, и за ней ухаживала дочь. Но и она скоропостижно скончалась весной 2015 года. После этого соседи заметили в доме Александры Антоновны двух женщин, якобы подруг дочери. Они наняли сиделку и время от времени покупали продукты, иногда оставались ночевать. Одна из подруг – некая Надежда Ступак — вскоре исчезла и больше не появлялась, а объявившись после смерти Борисовой, предъявила завещание, подписанное ею за три дня до ухода в мир иной.

Согласно документу, усопшая завещала Ступак все свое имущество: жилой дом в п. Новый Ставропольского края, два земельных участка там же, три квартиры в Георгиевске общей стоимостью не менее 4,3 млн руб., а также движимое имущество, в том числе, 2 млн руб.

Законный наследник обратился в суд, посчитав, что ему был причинен ущерб в размере 6,3 млн руб. По признакам мошенничества (ч.4 ст.159 УК РФ) возбуждено уголовное дело, в рамках которого следствием была назначена первичная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. Комиссии экспертов требовалось выяснить, страдала ли Борисова каким-либо психическим расстройством на 31 июля 2015 года, и, если да, мешало ли это ей понимать значение своих действий и руководить ими.

Согласно результатам медицинского обследования 28 июля 2015 года, у пациентки обнаруживались признаки сосудистой деменции. В Георгиевскую Центральную районную больницу Александра Антоновна поступила 2 августа в 19.20. и скончалась через 40 минут. На момент осмотра не могла говорить из-за одышки и общего тяжелого состояния. Остановка дыхания произошла на фоне инфузионной терапии. Патологоанатомический диагноз: хроническая обструктивная болезнь легких.

Из показаний соседки Анны Кривонос: «С Шурой мы были знакомы с 1973 года, муж ее умер в 1990 году, а сын покончил с собой в 1998 году. Дочь умерла в марте 2015-го. После смерти дочери и до самой смерти Шуры за ней ухаживала знакомая Крупова». Соседка подтвердила, что видела в доме Борисовой двух «подруг дочери», но почему перестала появляться одна из них, не знает: «Шура много не рассказывала, но говорила: «Пусть вернет, что взяла». Отдавала всю пенсию, а они уже платили сиделке и покупали продукты. Вроде денег не хватало, поэтому они продавали какую-то шурину посуду».

По словам врача-терапевта Ильи Сергаева, в апреле 2015 года он приехал по вызову домой к Борисовой, об этом попросила Крупова. Состояние пациентки ухудшилось после смерти дочери. В день, когда приехал врач, она еще могла садиться, но это давалось тяжело. Сергаев провел осмотр и назначил лечение, а также порекомендовал лечь в кардиологическое отделение. В ответ Борисова сказала, что ухаживать за ней некому.

Согласно показаниям врача-психиатра Георгиевской ЦРБ Арсена Мелконова, на момент осмотра в марте 2015 года никаких психических расстройств у подэкспертной не было выявлено. В то же время, директор ООО «Медицинский центр», куда так же обращалась за помощью пациентка, дал противоположные показания. По его словам, у Борисовой наблюдалось снижение памяти и интеллекта, она путалась в дате и времени. Диагноз «Сосудистая деменция» — верен.

Как рассказала сиделка, в конце июля у Александры Антоновны уже была сильная слабость. От госпитализации больная отказалась. В последнюю неделю перед смертью она стала заговариваться, однажды ей померещилось, будто дочь за окном прошла. 31 июля 2015 года (день, которым датировано завещание) Борисова была в очень плохом состоянии, однако, никакие нотариусы в тот день не приходили.

В ходе предварительного следствия было установлено, что около двух лет подэкспертная была лежачей, и не могла самостоятельно передвигаться. Прийти к нотариусу она самостоятельно не могла. Также установлено, что ни нотариус, ни рукоприкладчик, ни сама Ступак в юридически значимый период к ней домой не приезжали.

Допрошенная в качестве подозреваемой Надежда Ступак от дачи показаний отказалась на основании ст.51 Конституции РФ. В то же время, как утверждает рукоприкладчик, 31 июля он ездил в п.Новый «к незнакомой бабушке, с которой общался на кухне», где и подписал по ее просьбе завещание от ее имени. Это полностью противоречит показаниям свидетелей, тем более, что в последние дни Борисова говорила с трудом и очень мало.

Позже выяснилось, что рукоприкладчик состоит в браке с матерью нотариуса.

По заключению посмертной психолого-психиатрической экспертизы, Александра Антоновна страдала психическим расстройством в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями. Но оценить степень интеллектуально-мнестического снижения, степень выраженности данного расстройства не представляется возможным из-за малой информативности материалов.

Комиссия пришла к выводу, что в период составления завещания Борисова страдала психическим расстройством в виде деменции. С марта 2015 года наблюдалось ухудшение состояние снижение критико-прогностических функций, снижение памяти и интеллекта. Нарушения были выражены столь значительно, что в юридически значимый период она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

В октябре 2018 года нотариус заказал рецензию.

Анализ экспертизы показал, что в ней допущены процессуальные ошибки, форма — заполнена не по инструкции и нарушает требования законодательства. Это является показателем некомпетентности экспертов. В рецензируемом заключении нет ясных, чётких и аргументированных ответов на вопросы, поставленные судом, а это грубое нарушение. Ответы на вопросы не сформулированы и не обоснованы. Экспертиза носит поверхностный и необъективный характер, имеет неверную интерпретацию имеющихся медицинских документов, не содержит указаний на конкретные методы исследования и ссылок на информационные источники.

Кроме того, в экспертизе присутствуют только перенесённые данные из материалов дела, медицинских документов, без чёткой хронологии, без лабораторных данных, без дополнительных исследований. Отсутствует собственная, исследовательская часть экспертизы.

Посмертная экспертиза является самой сложной, так как очень трудно собрать реальные факты, чтобы с точностью говорить о состоянии усопшего. Ей уделяется особое внимание, потому что не всегда полученные сведения являются действительными, да и с точностью сказать о том, было ли правильно проведено исследование или же были допущены ошибки иногда просто невозможно. Именно поэтому экспертов часто подозревают в фальсификации данных и подкупности.

В данном случае отмечены лишь выборочные факты из жизни подэкспертной,  диагнозы даны без их пояснений, исследований и трактовки. Не предприняты меры для получения от судьи дополнительных данных, свидетельствующих о наличии или отсутствии у нее психических расстройств, поведенческих отклонений в юридически значимое время. Не исследованы и не использованы были ретроспективные методы психологического анализа, возможно, проведенные ранее. Если подэкспертная наблюдалась у врачей, значит, должны быть медзаключения, сделанные при жизни.

Но специалисты ссылаются не на научно-методическую литературу и другие медицинские источники, а лишь высказывают собственные умозаключения, что вводит суд в заблуждение и не имеет никакого отношения к рекомендованным методикам. Вышеперечисленные факты и обстоятельства заставляют усомниться в компетентности экспертов.

Заключение не является полным, всесторонним и объективным, что противоречит действующим требованиям законодательства. Ответы на поставленные вопросы не являются обоснованными, аргументированными, объективными и честными, а выводы экспертов нельзя считать верными. Это является основанием для  признания экспертизы недействительной и назначения более квалифицированной судебной экспертизы.

Дело о похищении и покушении на жизнь популярного певца Авраама Руссо в 2018 году получило новое развитие. Оно рассматривалось в качестве одного из эпизодов уголовного дела, возбужденного в связи с убийством в 2016 году бизнесменов Юрия Брылева и Владимира Савкина. В качестве подозреваемого проходил бывший владелец Черкизовского рынка Тельман Исмаилов и двое его родственников. Выводы экспертизы, проведенной в отношении Руссо в августе 2018- го, вводят в заблуждение обе стороны процесса.  

В 2018 году в деле эстрадного певца Авраама Руссо наметился очередной виток. События 2004 и 2006 годов — похищение и покушение на жизнь артиста — рассматривались в качестве эпизодов уголовного дела по факту убийства бизнесменов Юрия Брылева и Владимира Савкина. В мае 2016 года владелец ТЦ «Строй-маркет» и владелец компании «Люблино-Моторс» были расстреляны в упор в районе 32-го километра Новорижского шоссе. В ноябре того же года по подозрению в убийстве был задержан Рафик Исмаилов, брат бывшего владельца Черкизовского рынка Москвы Тельмана Исмаилова. В дальнейшем это уголовное дело было совмещено в одно производство с другими, фигурантами которых являлись братья Исмаиловы, в том числе, и с делом 2006 года о покушении на убийство Авраама Руссо.

В ходе расследования в августе 2018 года в отношении певца было проведено медицинское освидетельствование. На изучение экспертов были поставлены вопросы, имелись ли на теле мужчины в период с 31 января по 3 февраля 2004 года какие-либо повреждения, и, если да, то каков механизм их получения, давность причинения и количество травмирующих воздействий. Также необходимо было определить степень тяжести телесных повреждений.

Эксперты изучили материалы дела. Согласно документам, в августе 2006 года около 2 часов ночи неизвестный мужчина произвел не менее 6 выстрелов  из автомата АКС-74У по автомобилю Land Rover Range Rover Sport, в котором находились Авраам Руссо и его телохранитель. В результате нападения артист получил огнестрельные ранения левого бедра, голени и поясницы, которые повлекли тяжкий вред здоровью.

Ранее в январе 2004 года певец был жестоко избит в ресторане «Прага», куда приехал по приглашению  Тельмана Исмаилова. В личном кабинете бизнесмен и трое его охранников стали избивать артиста руками и ногами. Из показаний потерпевшего: «Первый удар был ладонью по лицу, потекла кровь, и тут же снова ударили. Потом начали избивать все вместе, вчетвером. Потом отвели в туалет, умыли и снова начали избивать». Затем его усадили на стул, один их охранников достал нож и начал угрожать. После избиения певца увезли на дачу, где удерживали до вечера следующего дня. Таким нехитрым способом его пытались заставить подписать контракт о сотрудничестве с Исмаиловым на «взаимовыгодных условиях». В результате нападения Авраам Руссо получил множественные ссадины и гематомы, ушибы конечностей и перелом носа.

На следующий день мужчина обратился в больницу им. Сеченова, в травмпункте зафиксировали телесные повреждения. Вскоре популярный исполнитель улетел в Армению в целях безопасности. Спустя полгода была сделана операция по выпрямлению носа. По словам певца, ранее черепно-мозговых травм и переломов носа у него не было. Приложенные к делу фотографии полученных ссадин и гематом были сделаны им лично, примерно на третий день после нападения.

Изъять в ходе следствия медицинские документы на имя Авраама Руссо экспертам не удалось. В медучреждениях сообщили, что все они уничтожены за давностью лет. Согласно выводам экспертизы, перелом носа, гематомы и окологлазничные кровоподтеки образовались от воздействия одного удара тупым предметом и причинили легкий вред здоровью. Кровоподтеки левой височной области, левой ушной раковины, плеча, бедра, ягодиц, корпуса, голеней – образовались  в результате не менее 11 ударов тупым предметом и не причинили вреда здоровью. Временного расстройства здоровья и незначительной стойкой утраты трудоспособности эти телесные повреждения не повлекли.

«При установлении давности причинения повреждений эксперт руководствовался их морфологической и рентгенологической картиной, описанной в медучреждении, либо зафиксированной при осмотре самим экспертом. В данном случае в медицинских документах морфологическая картина не отображена, а представленные потерпевшим фотографии сделаны с нарушением правил судебной фотосъемки (неправильный ракурс, отсутствие даты на фотографиях, отсутствие масштабной линейки).  Это не позволило установить масштабы повреждений», — говорится в экспертизе. Все же совокупная оценка клинико-морфологических и рентгенологических признаков, зафиксированных в медицинских документах и на фотографиях, не противоречит сроку возникновения повреждений 31 января 2004 года, признают специалисты. Диагноз «Сотрясение головного мозга» данными динамического наблюдения не подтвержден и не подлежит судебно-медицинской квалификации.

Рецензирование экспертизы было проведено в октябре 2018 года. Как выяснилось, она была проведена с нарушениями. Среди сведений об эксперте нет никакой информации о действующем сертификате по специальности «Судебно-медицинская экспертиза». Кроме того, для проведения судебно-медицинского исследования необходима лицензия учреждения на осуществление медицинской деятельности.  В рецензируемом заключении никаких сведений об этом нет.

Отсутствует информация о месте производства судебной экспертизы.

Подписка экспертов — запись о разъяснении прав и обязанностей согласно ст. 57 УПК РФ и предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ — оформлена с нарушением. Отсутствует дата. Подписка размещена на одном листе с датой начала и окончания экспертизы, что говорит о том, что фактически эксперту были разъяснены права, обязанности и ответственность уже после проведения исследования. Следовательно, экспертиза не имеет юридической силы, т.к. специалисты надлежащим образом не предупреждались об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. 

В исследовательской части отсутствует информация, в каком виде доставлен материал для исследования, что противоречит положениям Приказа Минздравсоцразвития РФ. Также не ясно, почему уничтожены амбулаторные карты в двух медицинских учреждениях (со ссылкой на истечение сроков хранения).  Согласно российскому законодательству, а также Письму Минздрава РФ «О сроках хранения медицинской документации», амбулаторная карта пациента, получающего медицинскую помощь, хранится 25 лет.

При анализе экспертизы выявлено: описаны цветные фотографии с изображением мужчины, «условно принятые за фото гр. А. Руссо». Т.е. из этого ясно, что фото не могут подтверждать, что на них действительно запечатлен Авраам Руссо: отсутствует дата, определить период времени, когда они сделаны, невозможно. Также с течением времени фотографии меняют качество, поэтому цветовая гамма телесных повреждений может быть недостоверной. Эксперт приходит к выводу, что «предоставленные фотографии, произведены с нарушением правил судебной фотосъемки», однако тут же подробно описывает снимки с «неизвестным» гражданином. То есть вводит в сомнения обе стороны процесса. Фраза «условно принятые за фото гр. А. Руссо» для эксперта не позволительна, поскольку объективность такого исследования полностью утрачена.

Далее эксперт описывает ушибы и кровоподтеки, но не описывает главного: цвет телесных покровов на местах повреждений. Ведь это необходимо для определения периода их возникновения, учитывая, что перед экспертом поставлен вопрос о давности причинения травм. Следовательно, в представленном документе отсутствуют данные, позволяющие это оценить.

В целом, выводы экспертизы не обоснованы, не объективны и вызывают сомнение в их правильности. В представленной медицинской документации отсутствует информация, необходимая для ответа на поставленные эксперту вопросы о степени тяжести телесных повреждений. Заключение произведено с нарушениями действующего законодательства и методик проведения данного вида исследований. В связи с этим, его выводы не могут использоваться для принятия юридически значимых и процессуальных решений.

 В настоящее время Тельман Исмаилов числится в международном розыске по обвинению в организации убийства Брылева и Савкина. По этому делу также проходят двое его родственников. Свою причастность к убийствам подозреваемые отрицают.

Житель Санкт-Петербурга подал иск к страховой компании, требуя возместить ущерб после ДТП. Ранее сумма компенсации была рассчитана в ходе проведения автотехнической экспертизы, но страховая компания с ней не согласилась. В результате повторного изучения обстоятельств аварии эксперт пришел к выводу, что ее и вовсе не было, а значит, страховая выплата – не целесообразна.  

На рассмотрении Выборгского районного суда Санкт-Петербурга находится дело по иску Евгения Яковенко (фамилия изменена) к страховой компании о взыскании страховой компенсации в размере 284,6 тыс. руб., неустойки 28,5 тыс. руб., штрафа, судебных расходов и морального ущерба. В 2017 году с целью выяснить, соответствуют ли повреждения Land Rover Discovery III заявленным обстоятельствам ДТП, уже была назначена автотехническая экспертиза, в рамках которой и была рассчитана заявленная страховая сумма. Однако в 2018 году суд назначил повторные исследования.

Как следует из материалов дела, 9 июня 2017 года в 19.00 на одной из улиц Санкт-Петербурга водитель BMW допустил столкновение с двигавшимся во встречном направлении «Ленд Ровером» Яковенко. В результате аварии — последний изменил траекторию движения и врезался в бетонные плиты. Согласно справке ГИБДД, автомобиль Land Rover Discovery III получил деформации переднего бампера и переднего левого крыла.

Исследования показали, что повреждения передней левой части внедорожника были образованы при контакте с абразивным объектом. При этом в верхней части BMW на сопоставимой высоте отсутствуют какие-либо выступающие части, имеющие абразивную поверхность, от которых могли бы образоваться подобные повреждения.

Кроме того, разрозненные царапины на поверхностях деталей «Ленд Ровера» были образованы в результате контакта с абразивным элементом, менявшим положение в пространстве во время соприкосновения. Взаимное пересечение царапин, неоднородность ширины и их глубины говорят о многократном силовом воздействии различной величины, направленной под различными углами к поверхности поврежденных элементов. Воздействия могли быть ориентированы таким образом с целью имитации повреждений, характерных для данной аварийной ситуации. Форма царапин указывает на то, что они могли быть получены при силовом механическом воздействии рукой человека. По мнению эксперта, это может говорить о намерении получить большую сумму компенсации убытка.

Характер и механизм образования заявленных повреждений не соответствуют заявленным обстоятельствам ДТП. Кроме того, в зоне локализации повреждений на элементах кузова и подвески имеются следы ржавчины, что говорит о значительной давности образования повреждений. В то же время с момента ДТП до осмотра машины экспертом прошло две недели.

Установлено также, что 9 января 2017 года «Ленд Ровер» стал участником другого ДТП и после этого не ремонтировался. Т.о., весь комплекс заявленных повреждений не соответствует обстоятельствам дела. С технической точки зрения, обстоятельства столкновения «БМВ» и внедорожника не подтверждаются ввиду отсутствия следов контакта и повреждений, которые соответствовали бы механизму данного столкновения.

В сентябре 2018 года суд назначил еще одну экспертизу, на разрешение которой был поставлен вопрос, соответствуют ли повреждения внедорожника заявленным обстоятельствам аварии 9 июня 2017 года. Также требовалось определить стоимость восстановительного ремонта.

На основании проведенного анализа повреждений, полученных в ДТП 9 января и 9 июня, эксперт сделал вывод об их идентичности. При этом описанные в январской справке о ДТП повреждений передней подвески и фиксация таких же повреждений при осмотре в июне исключают эксплуатацию транспортного средства. Значит, 9 июня Яковенко не мог управлять автомобилем и ехать по улице со скоростью 40 км/ч, утверждения об этом являются ложными. Повреждения не соответствуют обстоятельствам ДТП и не могли быть получены в результате июньской аварии, поскольку самой аварии не было. Таким образом, расчет восстановительной стоимости ремонта не имеет технического смысла.

В октябре 2018 года Яковенко заказал рецензию.

Анализ экспертизы показал, что в рецензируемом заключении отсутствуют сведения о том, что экспертная организация обладает статусом судебно-экспертного учреждения, закрепленного в ее учредительных документах. Однако вводная часть заключения имеет нарушения процессуального порядка, поэтому оно не может являться допустимым доказательством по делу.

Кроме того, в исследовательской части экспертизы отсутствуют ссылки на литературные справочные источники, используемые в ходе исследования. Их отсутствие вызывает сомнение в том, что эксперт руководствовался нужными методиками. В то же время указанная литература, никакого отношения к проведению автотехнических экспертиз не имеет. Это нарушение ставит под сомнение научное обоснование полученных результатов исследований.

Определением о назначении экспертизы для проведения исследования не предусматривалось проведение экспертом исследований по материалам дела. Автомобили, участвовавшие в ДТП 9 июня, не были представлены на экспертный осмотр. Место наезда автомобиля «Ленд Ровера» на железобетонную плиту эксперт не осматривал. В заключении отсутствуют сведения о том, что эксперт направлял в суд заявление об организации экспертного осмотра, проведение натурных исследований повреждений на  автомобилях и конкретизации поставленных перед ним вопросов.

В справке о ДТП сотрудниками ГИБДД зафиксированы только видимые повреждения деталей автомобиля, следовательно, такая информация не может быть полной и объективно отражать все поврежденные детали с их трассологическими признаками. Помимо этого, экспертом не исследовались ни повреждения на автомобиле BMW, ни их фотографии. Что же касается снимков повреждений «Ленд Ровера», то они выполнены с нарушением методических рекомендаций и непригодны для проведения трассологических исследований.

Эксперт упустил из виду, что количество поврежденных деталей на «Ленд Ровере» в условиях ДТП 9 января (16 позиций из справки о ДТП) и 9 июня (семь позиций из заключения эксперта) отличается. Объяснения этого факта отсутствуют.                                                       

В общем случае, без полного исследования механизма наезда на препятствие с использованием лицензионного программного продукта по моделированию ДТП «PC-Crash» результаты исследования являются необоснованными и вызывают сомнение в правильности.

Таким образом, вывод эксперта является необоснованным, не убедительным и мало мотивированным. В основе заключения не лежат всесторонние исследования. Допущенные ошибки указывают на узкую направленность проводимого исследовательского процесса. Заключение выполнено с нарушениями действующего законодательства и методических рекомендаций, что является основанием для назначения повторной судебной экспертизы.