Магнитогорский роддом попал в эпицентр скандала. В результате невнимательности врачей и несвоевременного выявления погибшей беременности пациентку женской консультации едва удалось спасти. В результате проведенных операций женщина больше не сможет иметь детей. По словам врачей, помощь была оказана своевременно и «согласно стандартам». Рецензия проведенной экспертизы выявила многочисленные нарушения со стороны экспертов, подтвердивших «правильность» действий медработников.

Светлана Шитикова (фамилия изменена) обратилась в Ленинский районный суд Магнитогорска с иском к Родильному дому о взыскании компенсации морального вреда в связи с причинением вреда жизни и здоровью. Читать далее

Полиция возбудила уголовное дело по факту смерти подростка, гражданина Великобритании, в одном из подмосковных поселков. 16-летний парень был найден без признаков жизни в частном доме. Назначенная в ходе расследования посмертная комиссионная экспертиза показала, что смерть наступила от передозировки наркотиков. В то же время, заключают эксперты, следов наркотических веществ в теле подростка не обнаружено.

В московской квартире Клюкиных собирались ужинать. В гости к родителям из Великобритании приехала дочь Людмила, ныне  — Макалистер (фамилии изменены), а вместе с ней и сыновья: 20-летний Саша и 16-летний Миша. В России мальчики бывали не очень часто, но успели обзавестись кругом знакомств. Вот и сейчас все ждали младшего, который ушел гулять еще утром. Когда раздался звонок, Александр побежал открывать двери. Незнакомый взволнованный парень на пороге сказал, что Миша «лежит бледный без сознания». Из путаного рассказа гостя удалось узнать, что мальчики встретились еще днем в садовом поселке в Подмосковье. Решили погулять, а потом зашли к бабушке Сергея – так звали незнакомца. Поднялись на второй этаж, и затем Миша стал биться в конвульсиях и упал без сознания. В доме бабушки он сейчас и находится. Читать далее

Жительница Подмосковья во время утренней пробежки подверглась нападению группой лиц. Пострадавшая получила несколько ударов палкой по рукам и телу. Однако, назначенная в рамках уголовного дела судебно-медицинская экспертиза, показала, что полученные травмы не являются тяжелыми и не причинили вреда здоровью пострадавшей. Опровергнуть поверхностные выводы заключения удалось благодаря рецензии.

Сторонница здорового образа жизни, Марина Малахова 52 лет (фамилия изменена) ежедневно выходила на пробежку. В садовом поселке близ деревни Марьино Московской области утро всегда радовало ее свежим воздухом и новым зарядом бодрости. За безопасность Марина не боялась: место тихое, да и газовый баллончик всегда при себе, на всякий случай. В тот день августа, пробегая мимо особняков по тротуару одной из улиц, женщина увидела трех больших собак. Хозяева вышли из ворот и стояли у черного Mersedes Benz, видимо, собираясь куда-то ехать. Вдруг собаки бросились к Марине со злым рычанием и лаем. Женщина не растерялась, а достав баллончик, брызнула в их сторону. Агрессия четвероногих была нейтрализована. Малахова же, поравнявшись с людьми, высказала им свое недовольство: ведь крупных собак нужно выгуливать на поводке и хотя бы в намордниках. В ответ же – послышалась матерная ругань и угрозы. Читать далее

Судебно-медицинская экспертиза в деле о защите прав потребителя – не такое уж редкое дело, если речь идет об оказании некачественных медицинских услуг. Однако, проведенная поверхностно и без соблюдения всех необходимых процессуальных норм, она никак не может помочь потребителю. Ведь ошибки, допущенные экспертом, легко доказать с помощью рецензии.

Диляра Курбатова (имя и фамилия изменены) обратилась в Кушнаревский районный суд Республики Башкортостан с иском против Стоматологической клиники. В заявлении женщина указала, что в 2014 году ей были установлены зубные импланты, но услуги оказаны некачественно. В результате – здоровью Курбатовой причинен значительный вред. Истица просит суд защитить ее права как потребителя и требует взыскать с клиники моральный ущерб. Ознакомившись с материалами дела, в июне 2018 года суд назначил медицинскую экспертизу. Специалисту нужно было выяснить, имеются ли дефекты протезирования и качественно ли установлены зубные импланты Диляре Курбатовой. Читать далее

В ходе пьяной потасовки с поножовщиной пострадавший угодил в больницу. В отношении подозреваемого было заведено уголовное дело по признакам п. «З», ч.2, ст.111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». В дальнейшем все материалы дела были направлены в прокуратуру, где благополучно потерялись — “считаю не уместным данное высказывание”. А затем следствие возобновилось, но действия подозреваемого были  переквалифицированы по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ «Подготовка к умышленному убийству», что предусматривают более тяжкое наказание. В ходе судебного расследования сторона защиты надеется вскрыть ошибки процесса путем рецензии и назначения повторных экспертиз. Читать далее

Женщина 65 лет поступила в челюстно – хирургическое отделение тольяттинской больницы с множественными травмами и гематомами лица и тела. По словам пострадавшей, ее избил сын. В рамках возбужденного вскоре уголовного дела была назначена судебно-медицинская экспертиза. Но, как следует из ее выводов, «полученные повреждения» «не принесли вреда здоровью». Чтобы добиться справедливости жертва сына-тирана провела рецензию экспертизы.

20 декабря 2016 года в челюстно-хирургическое отделение Городской больницы Тольятти поступила Галина Игоревна Пестова (ФИО изменены) 1951 года рождения. На теле и лице женщины были многочисленные гематомы и кровоподтеки. Спустя три часа с жалобами на боль и отек лица она была осмотрена врачом. Читать далее

Расследование уголовного дела о причинении тяжких телесных повреждений требует особого внимания к деталям  тщательного изучения всех обстоятельств. Чтобы установить их, следствие может назначить несколько экспертиз, и, если речь идет о вреде здоровью пострадавшего, главенствующую роль будут играть выводы экспертиз судебно-медицинских. Однако «вероятностные» ответы специалиста являются бесполезными и дискредитируют высокое звание эксперта. Указать на это позволяет рецензия.

В один из жарких августовских вечеров 2016 года житель Севастополя Максим Яцко (имена и фамилии изменены) возвращался домой с пляжа. Вместе с ним шла супруга, сестра и ее маленький сынишка. Проезжающие мимо машины раздражали Максима: ездят по пешеходной зоне. Услышав за спиной звук очередного мотора, Яцко остановился. «Проехать можно?» – спросил водитель. «Зачем?.. В объезд поезжай, вон дорога для этого есть». В тот момент еще никто не подозревал, что спустя пару минут словесная перепалка перерастет в драку, пострадавший угодит в больницу с переломанными ногами, а следствие по уголовному делу затянется на долгие 2 года… Читать далее

Установление отцовства с помощью молекулярно-генетической экспертизы имеет высокую степень достоверности. Но если в процессе исследований были допущены ошибки, быстро решить этот вопрос будет не так-то легко. Ведь несогласная сторона может оспорить результаты заключения.

Красносельский районный суд Санкт-Петербурга рассматривает гражданское дело по иску Татьяны Черновой к Владимиру Шляпину (фамилии изменены) об установлении отцовства и взыскании алиментов. В обоснование иска женщина заявила, что на протяжении 2014 года она состояла в близких отношениях с ответчиком, но в начале 2015 года они расстались. В августе того же года Чернова родила дочь Ольгу, но, Шляпин ее не признал. Мужчина отказывается принимать участие в воспитании ребенка и не хочет помогать материально. По мнению истицы, установление отцовства является справедливой мерой восстановления родительской ответственности Шляпина по отношению к дочери.

Выслушав мнение сторон, в феврале 2018 года суд назначил медицинскую молекулярно-генетическую экспертизу. Для этого у ребенка, матери и предполагаемого отца были взяты образцы крови.

Выделение ДНК из нее проводили стандартным набором реагентов. Анализ матричной активности ДНК — с помощью полимеразной цепной реакции с использованием системы энзиматической амплификации ДНК. Типирование полиморфных STR-локусов ДНК проводили также с помощью полимеразной цепной реакции. Продукты этой реакции фракционировали электрофоретически с использованием системы капиллярного электрофореза. Затем сравнивали индивидуальные генотипические комбинации аллельных вариантов локусов матери, ребенка и заявленного отца.

Сравнительный анализ профилей ПДАФ хромосомной ДНК анализируемых образцов показал, что для всех исследуемых систем аллели отцовского происхождения в геноме Ольги Черновой совпадают с таковыми в геноме Владимира Шляпина. Это означает, что для всех исследованных молекулярно-генетических систем выполняются условия комплиментарного совпадения аллелей в генотипах заявленной родительской пары и ребенка. Вероятность отцовства Шляпина составляет 99,24%.

В мае 2018 года была проведена экспертиза февральского заключения на предмет соблюдения критериев достоверности и объективности, а также требований законодательства. Согласно выводам, в первоначальной экспертизе были допущены нарушения: отсутствует оценка результатов исследований и документы, фиксирующие их условия. По всем методикам отсутствуют цифровые, процентные и фактические данные. Нарушены принципы составления исследовательской части экспертизы. Отсутствует обоснование выводов по поставленному вопросу.

«Анализ вероятности родства показал при варианте 1: ребенок и мать имеют один общий аллель или они оба гомозиготны. Аллель ребенка, совпадающий с предполагаемым отцом: сумма совпадающих локусов 18, несовпадающих 5. Вариант 2: ребенок и мать гетерозиготны и их генотипы одинаковы. Аллель ребенка, совпадающий  с предполагаемым отцом: сумма совпадающих локусов -5, несовпадающий – 18. Поэтому невозможно дать однозначный ответ, является ли Шляпин отцом ребенка. В заключении имеются нарушения содержательного и процессуального характера, поэтому ответ на вопрос, является ли Владимир Шляпин отцом ребенка, научно не обоснован, не достоверен и носит неполный и субъективный характер», — заключил эксперт.

Ознакомившись с материалами этого документа, в октябре 2018 года суд назначил еще одну молекулярно-генетическую экспертизу по установлению отцовства.

На этот раз анализировался буккальный эпителий. По результатам исследований было установлено: сравнительный анализ профиля ПДАФ хромосомной ДНК образцов ребенка и профиля ПДАФ хромосомной ДНК ее предполагаемого отца показал, что в 10 аналогичных локусах выявлены комбинации аллелей, не удовлетворяющие условию биологического отцовства Владимира Шляпина. При этом величина комбинированного индекса родства является продуктом величин индекса родства по каждому проанализированному локусу. Она свидетельствует о том, что полученные генетические данные в 1700825 раз более вероятны, если донор образца «Мать» приходится биологической матерью ребенку, а не случайной женщиной.  Считая априорную вероятность материнства равной 50%, апостериорная вероятность в данном случае составляет 99, 9999412%. Т.о, эксперт исключает биологическое отцовство Шляпина. «Вероятность того, что полученный результат не является следствием случайного совпадения индивидуализирующих признаков неродственных лиц, составляет 99,9999412%».

В марте 2019 года Татьяна Чернова заказала рецензию на последнюю экспертизу. Перед рецензентом были поставлены следующие вопросы:

а.) Верно ли выбрана и применена методика исследования, в полном ли объеме проведено исследование?

б.) Является ли эксперт компетентным в области производства судебных экспертиз и исследований, т.е. соответствует ли его образование проведенному исследованию?

в.) Соответствует ли заключение эксперта процессуальным нормам: форме, содержанию, процедуре получения объектов исследования, их описания, организации проведения осмотра, а также отражения данных фактов и обстоятельств?

Рецензент проанализировал экспертизу и установил, что в ней не указано кем, где и когда был произведен забор образцов буккального эпителия у каждого из подэкспертных. Сведения о медицинских работниках, присутствовавших при этом, отсутствуют. Рекомендуемое фотографирование не проводилось. Отсутствует информация о составлении протокола изъятия биологических образцов, подписываемого всеми участвующими и присутствующими лицами. Это нужно было в качестве подтверждения отсутствия нарушений во время процедуры взятия образцов. Нет описания способа упаковки биологических образцов. Не приведены сертификаты и регистрационные удостоверения на используемое оборудование и наборы реагентов. Нет сведений о дате производства и сроках годности используемых наборов химических реагентов.

Важно отметить, что выполнялась повторная судебная медицинская молекулярно-генетическая экспертиза. Образцы крови, исследованные в марте 2018 года, в опечатанном виде были возвращены в суд. Но в дальнейшем исследовании зачем-то использованы образцы буккального эпителия.

Для выделения ДНК подэкспертных использовали специализированный набор реагентов «ReadyAmpGenomicDNAPurificationSystem» с использованием 5% взвеси ионообменной смолы «Chelex 100» (PromegaCorporation, США). Для мониторинга возможной контаминации при выделении ДНК использовался отрицательный контроль. Но информация о срабатывании поставленного контроля в штатном режиме не представлена. Отсутствие амплифицированных фрагментов в локусах отрицательного контроля является индикатором чистоты реакции выделения. Отсутствие в экспертизе качественной и количественной оценки, ничем не обоснованно.

Основываясь на анализе полученных профилей ПДАФ, эксперт сделал вывод о том, что биологическое отцовство Шляпина в отношении Ольги Черновой исключается. Но для обоснованного вывода об этом аллели ребенка, не свойственные ни одному из указанных родителей, должны быть зарегистрированы, как минимум, в двух несцепленных локусах. Поэтому вывод эксперта требует дополнительных исследований.

Методика проведения экспертного исследования, результаты которого изложены в рецензируемом заключении, выбрана верно, но в процессе ее применения были допущены погрешности и несоответствия императивным требованиям. Это влияет на объективность и всесторонность исследования и выводы экспертизы в целом. Ответы на поставленные перед экспертом вопросы не являются исчерпывающими, вывод эксперта вызывает сомнение. Поэтому заключение не является допустимым доказательством, и его выводы не могут быть положены в основу судебного решения, что является основанием для назначения повторной судебной экспертизы.

Ознакомившись с выводами рецензии, суд принял решение назначить еще одну экспертизу. В результате – отцовство было установлено, а ответчика обязали принимать участие в жизни своего ребенка путем выплаты алиментов.

В родильном отделении Бахчисарайской больницы умерла пациентка. Судебно-медицинская комиссия, проведя экспертизу, не выявила причинно-следственной связи между действиями врачей и летальным исходом. Согласно рецензии, врачами допущены фатальные ошибки, а работа экспертов требует отдельной оценки компетентными органами.

30 июня 2017 года Ленара Издемирова (фамилия изменена) поступила в отделение патологии беременных Бахчисарайской ЦРБ с жалобами на боли в области поясницы. Срок беременности составлял 34 недели. Врачи поставили диагноз: «Угрожающие преждевременные роды». В последующие два дня пациентку осматривали врачи. «Родовая деятельность» не наступила, но и отклонений не было выявлено. Роды начались 3 июля. Девушку перевели в родовой блок. В тот же день посредством кесарева сечения у нее родился мальчик. Состояние роженицы вроде бы стабилизировалось, но вскоре началось сильное кровотечение. Комплекс реанимационных мероприятий, проведенных в отделении хирургии, не дал положительного результата. Утром следующего дня Ленара умерла. Согласно заключению патологоанатома, причиной смерти явился геморрагический шок. По признакам состава преступления ч.2 ст.109 УК РФ следственный отдел по Бахчисарайскому району СУ СК РФ по Республике Крым возбудил уголовное дело.

По факту ненадлежащего оказания медицинской помощи было проведено две комиссионных судебно-медицинских экспертизы. Согласно повторной, причинно-следственной связи между действиями врачей и летальным исходом роженицы не усматривается.

На основании данных материалов дела и медицинских документов, комиссия пришла к выводам, что смерть наступила в результате гипотонического внутрибрюшного кровотечения, осложнившегося геморрагическим шоком и полиорганной недостаточностью на фоне отягощающего акушерского анамнеза. Выяснилось, что за период беременности у Ленары Издемировой 1989 года рождения были диагностирован ряд заболеваний, включая ожирение. Лечение проходила амбулаторно, женскую консультацию посещала нерегулярно. Исходя из суммы баллов пренатальных факторов риска, беременная относилась к группе высокого риска.

В медицинской карты пациентки указано, что с момента поступления в ЦРБ она находилась под наблюдением врачей. Судмедкомиссия сочла обоснованным перевод после операции кесарева сечения  в отделение анестезиологии и реанимации. Несмотря на некоторые недостатки, а также непредвиденные трудности, возникшие в ходе оперативного вмешательства, врачами были приняты верные решения.

Однако были выявлены и недостатки оказания медицинской помощи. Так, при установленном высоком риске, беременная не была направлена в перинатальный центр, не проведено УЗИ плода с  цервикометрией. В период нахождения ее в родильном отделении врачами не проведена оценка перинатального и материнского риска. Как следствие, не решен вопрос о переводе пациентки в медучреждение 2 или 3 уровня. Ввиду тяжести исследуемого случая и нахождения роженицы в учреждении 1 уровня (который не соответствововал состоянию здоровья), лечащие врачи должны были собрать консилиум с участием администрации больницы и специалистов перинатального центра.

Также выявлены недостатки ведения медицинской документации: отсутствует лист динамического наблюдения, в некоторых дневниках отсутствует оценка состояния тяжести больной.

По мнению экспертов, гипотоническое внутрибрюшное кровотечение, вероятно, было обусловлено индивидуальными анатомическими особенностями строения органов женской мочеполовой системы, а также наличием рубца и спаечным процессом в брюшной полости (последствия оперативного вмешательства в 2014 году). Патологии, возникшие в результате первой операции в 2014 году, своевременно не купировались. Каких-либо показаний для УЗИ брюшной полости не имелось. Процесс шока носил молниеносный характер. Дефектов при оказании медицинской помощи роженице комиссией не выявлено.

Семья погибшей заказала рецензию, она была выполнена в ноябре 2018 года.

Выявленные ошибки не позволили считать экспертизу приемлемым доказательством по делу. В названии не отражена этапность проводимой экспертизы: очная, заочная, по материалам дела, первичная или повторная, стационарная или амбулаторная. Не указан полный адрес места проведения экспертизы. Нет даты предупреждения экспертов об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Отсутствует также информация о месте и времени взятия подписки у экспертов. На первой странице, ниже подписей экспертов, печатным способом указаны время начала и время окончания экспертного исследования. Следовательно, либо экспертам заранее была известна дата окончания исследования (что противозаконно и невозможно в принципе), либо, что также противозаконно, подписи экспертов поставлены формально, после проведения экспертизы. Либо, что так же противозаконно, эксперты предупреждены неустановленным лицом, в неизвестный день, в неустановленное время и в неустановленном месте. Подписи экспертов не имеют юридической силы, и эксперты не несут ответственность за выдачу заведомо ложного заключения.

Документ не имеет чёткой структуры.

Заключение носит поверхностный, научно-необоснованный и необъективный характер. Имеющиеся медицинские факты и документы неверно интерпретированы. В экспертизе нет указаний на конкретные методы исследования и ссылок на методики исследования и информационные источники, имеющие существенное значение для полноты и объективности. Нет указаний на фамилии, имена и отчества медработников, принимавших участие в оказании помощи. Нет опросов всех специалистов, принимавших ключевые решения по направлению беременной по этапам ее оказания. В результате — делается ложный вывод об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами в оказании медицинской помощи и неблагоприятным исходом.

Неустановленным сотрудником женской консультации при первом обследовании правильно установлена высокая степень риска для беременной. Однако беременная не была направлена в акушерский стационар даже второй группы (средняя степень риска). Она продолжала наблюдаться в учреждении 1-го уровня, а именно в женской консультации Бахчисарайской ЦРБ. Медицинская карта Издемировой цитируется экспертами без указания фамилий и наличия подписей врачей. Т.е., нет данных о том, кто именно наблюдал ее в женской консультации, врач это был или акушерка. Компетентен ли был данный сотрудник в оценке состояния беременной? Входила ли в его должностные обязанности оценка анализов крови, в том числе на системы свертывания? Экспертами данные факты оставлены без внимания.

На факте госпитализации в ЦРБ стоит остановиться подробнее. Несмотря на высокий риск, беременную не эвакуировали в учреждение 2-го уровня. Между тем, в ЦРБ она поступила в пятницу, то есть в предвыходной день. Далее — наблюдалась в отделении патологии беременных, где ей был поставлен диагноз «Почечная колика и угрожающие преждевременные роды». Диагноз «почечная колика» ничем не подтвержден: ни УЗИ, ни анализов мочи в истории болезни нет. Однако в 23.20, в день поступления, пациентку осматривает дежурный хирург, оставляет запись, что данных об острой хирургической патологии нет.

Как отмечает рецензент, ночной осмотр хирурга может быть произведен в связи с жалобами пациентки. То есть, пациентка чувствовала настолько сильные постоянные боли, что к ней был вызван дежурный врач в 23.20. При этом сохраняется не подтвержденным диагноз «почечная колика», не проводится лечение, соответствующее диагнозу «угроза преждевременных родов». Вместо препаратов, снимающих угрозу преждевременных родов, беременная получает  препараты магния, обезболивающие и спазмолитик «Баралгин». С пятницы по понедельник беременная женщина с повышенным тонусом матки не была обследована с целью получения представления о состоянии ее внутренней среды и свертывания крови. Не производятся анализы крови, мочи, диагноз «почечная колика» по-прежнему не подтвержден.

В день родов, непосредственно перед операцией, без анализов на свертывающую систему крови, был введен препарат «Клексан» («Гепарин»). Это антикоагулянт, то есть препарат, препятствующий свертываемости крови широкого спектра действия. Проигнорировано экспертами и отсутствие эритроцитарной массы в ходе второй операции и отсутствие переливания собственной крови, обнаруженной в брюшной полости пациентки. В учреждении 2-го или 3-го уровня смертельной опасности, вероятно, можно было бы избежать. Но экспертная комиссия проигнорировала эти факты, дав ответы заведомо ложные и необъективные.

Непрофессионально, некомпетентно, безосновательно и ложно сделаны выводы об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами в оказании медицинской помощи и неблагоприятным исходом. Заключение носит формальный, поверхностный и заказной характер и не может считаться «научно-обоснованным, полным, всесторонним и тщательным». Ответы на поставленные вопросы не являются исчерпывающими и верными, выводы экспертов вызывают сомнения в их честности, объективности и беспристрастности.

Экспертиза выполнена с грубейшими нарушениями действующего законодательства, искажает существующие неоспоримые факты. Это является основанием для назначения повторной комиссионной судебной экспертизы в независящем от органов здравоохранения республики судебно- экспертном учреждении. Кроме того,  перечисленные нарушения требуют отдельной юридической оценки работы экспертов компетентными органами.

Когда судебное разбирательство касается неправильно выбранного метода лечения и ухудшения здоровья пациента, на плечи эксперта ложится двойная ответственность. Ведь, помимо уже перенесенных страданий, ложные выводы экспертизы сами по себе могут быть источником дополнительного стресса. В таких случаях исследования, проведенные в ходе рецензии, позволяют добиться справедливости. Читать далее