Установление отцовства с помощью молекулярно-генетической экспертизы имеет высокую степень достоверности. Но если в процессе исследований были допущены ошибки, быстро решить этот вопрос будет не так-то легко. Ведь несогласная сторона может оспорить результаты заключения.

Красносельский районный суд Санкт-Петербурга рассматривает гражданское дело по иску Татьяны Черновой к Владимиру Шляпину (фамилии изменены) об установлении отцовства и взыскании алиментов. В обоснование иска женщина заявила, что на протяжении 2014 года она состояла в близких отношениях с ответчиком, но в начале 2015 года они расстались. В августе того же года Чернова родила дочь Ольгу, но, Шляпин ее не признал. Мужчина отказывается принимать участие в воспитании ребенка и не хочет помогать материально. По мнению истицы, установление отцовства является справедливой мерой восстановления родительской ответственности Шляпина по отношению к дочери.

Выслушав мнение сторон, в феврале 2018 года суд назначил медицинскую молекулярно-генетическую экспертизу. Для этого у ребенка, матери и предполагаемого отца были взяты образцы крови.

Выделение ДНК из нее проводили стандартным набором реагентов. Анализ матричной активности ДНК — с помощью полимеразной цепной реакции с использованием системы энзиматической амплификации ДНК. Типирование полиморфных STR-локусов ДНК проводили также с помощью полимеразной цепной реакции. Продукты этой реакции фракционировали электрофоретически с использованием системы капиллярного электрофореза. Затем сравнивали индивидуальные генотипические комбинации аллельных вариантов локусов матери, ребенка и заявленного отца.

Сравнительный анализ профилей ПДАФ хромосомной ДНК анализируемых образцов показал, что для всех исследуемых систем аллели отцовского происхождения в геноме Ольги Черновой совпадают с таковыми в геноме Владимира Шляпина. Это означает, что для всех исследованных молекулярно-генетических систем выполняются условия комплиментарного совпадения аллелей в генотипах заявленной родительской пары и ребенка. Вероятность отцовства Шляпина составляет 99,24%.

В мае 2018 года была проведена экспертиза февральского заключения на предмет соблюдения критериев достоверности и объективности, а также требований законодательства. Согласно выводам, в первоначальной экспертизе были допущены нарушения: отсутствует оценка результатов исследований и документы, фиксирующие их условия. По всем методикам отсутствуют цифровые, процентные и фактические данные. Нарушены принципы составления исследовательской части экспертизы. Отсутствует обоснование выводов по поставленному вопросу.

«Анализ вероятности родства показал при варианте 1: ребенок и мать имеют один общий аллель или они оба гомозиготны. Аллель ребенка, совпадающий с предполагаемым отцом: сумма совпадающих локусов 18, несовпадающих 5. Вариант 2: ребенок и мать гетерозиготны и их генотипы одинаковы. Аллель ребенка, совпадающий  с предполагаемым отцом: сумма совпадающих локусов -5, несовпадающий – 18. Поэтому невозможно дать однозначный ответ, является ли Шляпин отцом ребенка. В заключении имеются нарушения содержательного и процессуального характера, поэтому ответ на вопрос, является ли Владимир Шляпин отцом ребенка, научно не обоснован, не достоверен и носит неполный и субъективный характер», — заключил эксперт.

Ознакомившись с материалами этого документа, в октябре 2018 года суд назначил еще одну молекулярно-генетическую экспертизу по установлению отцовства.

На этот раз анализировался буккальный эпителий. По результатам исследований было установлено: сравнительный анализ профиля ПДАФ хромосомной ДНК образцов ребенка и профиля ПДАФ хромосомной ДНК ее предполагаемого отца показал, что в 10 аналогичных локусах выявлены комбинации аллелей, не удовлетворяющие условию биологического отцовства Владимира Шляпина. При этом величина комбинированного индекса родства является продуктом величин индекса родства по каждому проанализированному локусу. Она свидетельствует о том, что полученные генетические данные в 1700825 раз более вероятны, если донор образца «Мать» приходится биологической матерью ребенку, а не случайной женщиной.  Считая априорную вероятность материнства равной 50%, апостериорная вероятность в данном случае составляет 99, 9999412%. Т.о, эксперт исключает биологическое отцовство Шляпина. «Вероятность того, что полученный результат не является следствием случайного совпадения индивидуализирующих признаков неродственных лиц, составляет 99,9999412%».

В марте 2019 года Татьяна Чернова заказала рецензию на последнюю экспертизу. Перед рецензентом были поставлены следующие вопросы:

а.) Верно ли выбрана и применена методика исследования, в полном ли объеме проведено исследование?

б.) Является ли эксперт компетентным в области производства судебных экспертиз и исследований, т.е. соответствует ли его образование проведенному исследованию?

в.) Соответствует ли заключение эксперта процессуальным нормам: форме, содержанию, процедуре получения объектов исследования, их описания, организации проведения осмотра, а также отражения данных фактов и обстоятельств?

Рецензент проанализировал экспертизу и установил, что в ней не указано кем, где и когда был произведен забор образцов буккального эпителия у каждого из подэкспертных. Сведения о медицинских работниках, присутствовавших при этом, отсутствуют. Рекомендуемое фотографирование не проводилось. Отсутствует информация о составлении протокола изъятия биологических образцов, подписываемого всеми участвующими и присутствующими лицами. Это нужно было в качестве подтверждения отсутствия нарушений во время процедуры взятия образцов. Нет описания способа упаковки биологических образцов. Не приведены сертификаты и регистрационные удостоверения на используемое оборудование и наборы реагентов. Нет сведений о дате производства и сроках годности используемых наборов химических реагентов.

Важно отметить, что выполнялась повторная судебная медицинская молекулярно-генетическая экспертиза. Образцы крови, исследованные в марте 2018 года, в опечатанном виде были возвращены в суд. Но в дальнейшем исследовании зачем-то использованы образцы буккального эпителия.

Для выделения ДНК подэкспертных использовали специализированный набор реагентов «ReadyAmpGenomicDNAPurificationSystem» с использованием 5% взвеси ионообменной смолы «Chelex 100» (PromegaCorporation, США). Для мониторинга возможной контаминации при выделении ДНК использовался отрицательный контроль. Но информация о срабатывании поставленного контроля в штатном режиме не представлена. Отсутствие амплифицированных фрагментов в локусах отрицательного контроля является индикатором чистоты реакции выделения. Отсутствие в экспертизе качественной и количественной оценки, ничем не обоснованно.

Основываясь на анализе полученных профилей ПДАФ, эксперт сделал вывод о том, что биологическое отцовство Шляпина в отношении Ольги Черновой исключается. Но для обоснованного вывода об этом аллели ребенка, не свойственные ни одному из указанных родителей, должны быть зарегистрированы, как минимум, в двух несцепленных локусах. Поэтому вывод эксперта требует дополнительных исследований.

Методика проведения экспертного исследования, результаты которого изложены в рецензируемом заключении, выбрана верно, но в процессе ее применения были допущены погрешности и несоответствия императивным требованиям. Это влияет на объективность и всесторонность исследования и выводы экспертизы в целом. Ответы на поставленные перед экспертом вопросы не являются исчерпывающими, вывод эксперта вызывает сомнение. Поэтому заключение не является допустимым доказательством, и его выводы не могут быть положены в основу судебного решения, что является основанием для назначения повторной судебной экспертизы.

Ознакомившись с выводами рецензии, суд принял решение назначить еще одну экспертизу. В результате – отцовство было установлено, а ответчика обязали принимать участие в жизни своего ребенка путем выплаты алиментов.