В Москве рассматривается гражданский спор о признании завещания недействительным.

После смерти 85-летняя бабушка оставила свою квартиру двум дочерям и внуку. Но сын, который на протяжении 20 лет считался безвести пропавшим и не подавал о себе вестей, вдруг объявился и заявил, что тоже имеет право на наследство.

В Москве рассматривается гражданский спор по иску Андрея Степурина (фамилия изменена) к двум сестрам и племяннику о признании завещания недействительным. Мать истца, Валентина Степурина 1933 года рождения скончалась в 2018 году, оформив за 5 лет до этого свое завещание. Как выяснилось, сын Андрей ушел из дома в апреле 1998 года и не вернулся. Убитая горем женщина продолжала ждать его 3 года, обращаясь время от времени в милицию, но никаких сведений не получала. Затем ей посоветовали оформить документы о признании Андрея безвестно отсутствующим. Поскольку сын был прописан в ее квартире, это помогло снизить сумму оплаты коммунальных услуг. Однако в 2018 году, узнав, что мать умерла, Андрей неожиданно объявился, ведь московская квартира не каждому достается в наследство. Вот только после оглашения завещания оказалось, что в числе наследников он отсутствует.

В обоснование иска Степурин сообщил, что никуда не пропадал. У него просто разъездная работа, а мать страдала психическими заболеваниями и, подписывая завещание, была не в себе. Суд назначил посмертную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу.

Согласно материалам дела и свидетельским показаниям, подэкспертная родилась в Москве в семье рабочих. Закончив 7 классов школы, устроилась на работу. Трудилась швеей, няней в больнице, диспетчером в таксопарке. Замужем была несколько раз, родила четверых детей. В 1982 году после бытовых неприятностей Валентина впервые обратилась к врачу. В неврологическом отделении городской больницы ей поставили диагноз «Эпилепсия. Состояние после эпилептического статуса». В том же году женщину поставили на учет в психоневродиспансер с диагнозом «Эпилепсия без психоза и слабоумия с редкими припадками и снижением личности». В беседе с врачом Степурина рассказала, что сын со снохой «пьют по-страшному», а дочь состоит на учете в ПНД, и ее как мать это сильно расстраивает. Жаловалась на раздражительность и на то, что постоянно принимает лекарства. В 1987-1988 годах подэкспертная работала в таксопарке мойщицей машин. На фоне приема медикаментов припадки случались редко. С 1988 года перестала посещать ПНД.

В 2005 году к ней в квартиру переехал внук вместе с семьей. С ними она прожила последующие 13 лет. Учитывая, что старший сын Андрей считался безвестно отсутствующим, завещание было оформлено на внука и двух дочерей. С младшим сыном отношения были прохладные, да он и не претендовал на наследство. Квартира предназначалась наследникам в равных долях, по 1/3.

В 2016 году состояние Валентины Степуриной стало ухудшаться. Помимо частых обращений к терапевту, были зарегистрированы вызовы психиатра на дом. Настроение стало переменчивым и обычно ухудшалось к вечеру. В такие моменты старушка была агрессивна к окружающим и выказывала недовольство семьей внука, выгоняла его из квартиры. Кричала, что он только и ждет ее смерти. Впрочем, на утро снова была приветлива. В один из вечеров вместе с психиатром пришлось вызывать и участкового. Пенсионерку принудительно госпитализировали в городскую психбольницу. Она путалась во времени и месте, была беспокойна, кричала и ругалась. В больнице правильно называла свой возраст, понимала, где она, но была дезориентирована во времени. После лечения Степурина вернулась домой. Такие «сеансы» несколько раз повторялись и в 2017 году. Незадолго до смерти женщина осматривалась терапевтом в поликлинике.

Были изучены показания свидетелей. По словам нотариуса, подписывая завещание в 2013 году, Степурина была в сознании, ориентировалась во времени и пространстве, четко понимала, что делает. Как рассказала соседка, Валентина очень любила пропавшего сына Андрея и часто вспоминала о нем. Жалела дочь Ирину, потому что она часто болела, а другую дочь, Марину, недолюбливала, потому что та к ней никогда не приезжала и с братьями не общалась. По словам внука усопшей, после звонков тети Иры у бабушки случались эмоциональные срывы. Младший сын Александр был обижен на мать, считал, что она «всю жизнь жила для себя». К ее судьбе он был равнодушен, хоть и навещал в больницах.

По заключению комиссии, в момент подписания завещания у подэкспертной обнаруживалось органическое астеническое расстройство в связи со смешанными заболеваниями. В юридически значимый момент она находилась в состоянии психического расстройства, которое могло бы оказать влияние на ее способность понимать значение своих действий и руководить ими.

Внук Алексей обратился за рецензией на посмертную комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу. Требовалось определить, верно ли была выбрана и применена методика исследования, в полном ли объеме проведено исследование. Проверке также подлежала компетенция экспертов, а также соответствие заключения процессуальным нормам, как по форме, так и по содержанию.

Как показал тщательный анализ, в ходе выполнения экспертизы был нарушен Федеральный закон № 73 от 31.05.2001 года. Также были выявлены нарушения Протокола ведения больных «Судебно-психиатрическая экспертиза» МЗ РФ от 23.05.2005 года и Приказа Минздрава России N 401 «Об утверждении отраслевой учетной и отчетной медицинской документации по судебно-психиатрической экспертизе». Выяснилось, что оформление заключения не соответствует отраслевым учетным формам N 100/у-03 и N 105/у-03 и ряду других медицинских нормативов.

В силу неправильно проведенной диагностики выводы комиссии экспертов не являются достоверными. По мнению рецензентов, в заключении дана неверная и необъективная оценка имеющихся сведений о психическом состоянии Степуриной на момент подписания завещания. Заключение носит формальный и поверхностный характер и не может считаться научно обоснованным, полным, всесторонним и тщательным. В экспертизе отсутствуют свидетельства изучения всего объема имеющейся медицинской документации подэкспертной и ее психолого-психиатрического статуса. Выявленные многочисленные нарушения не позволяют считать проведенное исследование полным и объективным. Выводы и мотивировочная часть не могут считаться достоверными.

Рецензия была принята судом в качестве доказательства. Ее заключение стало основанием для назначения повторной экспертизы. Согласно ее результатам, в 2013 году в юридически значимый период на фоне приема медицинских препаратов у Степуриной наблюдалась стадия ремиссии. Поэтому, подписывая завещание, она осознавала значение своих действий и могла ими руководить.

На основании заключения суд принял решение отказать Андрею Степурину в удовлетворении его исковых требований.