В 2018 году Мурманск потрясло известие о крупном коррупционном скандале, в котором оказались замешаны директор городского центра занятости и замдиректора экономикообразующего предприятия области. Лингвистическая экспертиза, назначенная в рамках уголовного дела, отчасти проливает свет на обстоятельства и раскрывает преступную схему. Но допущенные неточности не позволяют следствию принять ее в качестве доказательства по делу.
Как следует из материалов дела, в начале 2016 года Петр Семенов (все фамилии изменены) был назначен директором ЦЗН Мурманска. Помимо прочих обязанностей по управлению, в его обязанности входило также и управление денежными средствами центра, обеспечение их целевого и эффективного использования. На постоянной основе директор был наделен организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями.

Примерно в тот же период Комитет по труду и занятости Мурманской области и Предприятие N заключили соглашение об участии в региональной программе повышения мобильности трудовых ресурсов. Предметом соглашения являлось содействие Предприятию как работодателю в привлечении трудовых ресурсов из субъектов РФ, не включенных в перечень №696-р от 20.04.2015 (Перечень, утвержденный Правительством РФ, для реализации проекта инвестиционного «Реконструкция и техническое перевооружение производственных мощностей филиала Предприятия N). Программа повышения мобильности трудовых ресурсов, в свою очередь, была включена в госпрограмму Мурманской области «Управление развитием регионального рынка труда». В рамках программы работодатель получал из госбюджета финансовую поддержку в размере 225 тыс.руб. на каждого работника.

Петр Семенов был осведомлен об участии Предприятия N в госпрограмме. Знал он и то, что заместителем директора по персоналу на предприятии работает его давний знакомый Андрей Димитров. Семенов предложил ему сделку. Димитров должен был дать указания кому-нибудь из подчиненных составить документы о привлечении сотрудников в рамках госпрограммы. Но этот работник ничего должен знать ни о деньгах, ни о госпрограмме, ни о придуманной схеме. Далее — фиктивные документы передавались в ЦЗН вместе с заявкой на получение работодателем сертификата на привлечение трудовых ресурсов. После этого со счета ЦЗН перечислялись деньги на расчетный счет Предприятия N. Пользуясь служебным положением, Семенов утверждал и подписывал эти сертификаты лично.
После того, как деньги будут перечислены Центром занятости на счет Предприятия N, подельники намеревались подыскать компанию, с которой можно будет заключить фиктивный договор по обеспечению мер поддержки, предоставляемых нанятым работникам. В дальнейшем, после перечисления денег со счета предприятия на счет этой компании, Петр Семенов планировал ими распорядиться по своему усмотрению, а часть — передать третьим лицам.
В августе 2016 года подчиненные Димитрову сотрудники отдела кадров составили трудовые договоры с 15 работниками, а также допсоглашения к ним и приказы о приеме на работу. По схеме, документы были направлены в ЦЗН для получения сертификатов, а в последующие месяцы на счет Предприятия N были перечислены двумя траншами 1,35 млн руб. и 2,025 млн руб. Но зимой того же года Димитров почему-то забеспокоился и передумал доводить начатое до конца. Вместо этого – сообщил о коррупционной схеме в правоохранительные органы.

В отношении Петра Семенова было возбуждено уголовное дело в соответствии с ч.3 ст.30, ч.4 ст.160 УК РФ (покушение на присвоение и растрату с использованием служебного положения в особо крупном размере). В апреле 2017 года в адрес следственного отдела УФСБ России по Мурманской области были представлены материалы с записями на DVD-диске: видео — и аудиофайлы встречи и разговора Димитрова и Семенова в ЦЗН Мурманска в марте того же года. Их приобщили к делу в качестве вещественного доказательства.

В марте 2018 года в ходе расследования дела была назначена лингвистическая экспертиза аудиозаписи. Задачей эксперта было разъяснить смысловое и лингвистическое содержание записей разговора между подельниками. Требовалось также установить, знает ли кто-то из них о фальсификации документов, имеются ли признаки побуждения кем-либо из собеседников к сокрытию информации об этом. Следует ли из разговора, что Семенов или Димитров планируют «освоить» деньги, предназначенные для 15 сотрудников.

Согласно выводам экспертизы, в представленных материалах содержатся признаки взаимной негативной оценки. Семенов был осведомлен о сфальсифицированных 15 дополнительных соглашениях к трудовым договорам с сотрудниками предприятия. Осведомлен об этом был и Димитров. Обнаружены признаки побуждения его со стороны Семенова к сокрытию информации о сделке. В разговоре Семенов побуждает Михайлова поставить подпись и печать на новых допсоглашениях к трудовым договорам 15 сотрудников, которые привезет к нему помощница Семенова. После — он же говорит о необходимости провести собрание работников Предприятия N, в ходе которого нужно убедить людей подписать допсоглашения задним числом. Это необходимо, чтобы затруднить доказывание незаконности действий Семенова и Димитрова. Семенов побуждает собеседника в случае проверки указать на ошибочность действий сотрудников кадровой службы.
Признаков побуждения к сокрытию факта фальсификации документов со стороны Димитрова к Семенову не содержится. Семенов настаивает на том, что документы должны быть заверены печатями и подписями. Димитров говорит о том, что целесообразно оставить деньги на счете Предприятия N, и отказывается подписывать документы.

В ходе разговора Семенов сообщает, что в качестве участников программы были привлечены 15 сотрудников и приняты на работы на Предприятие N, но оформлены — задним числом. Из-за того, что люди уже были приняты на работу, нужен был трудовой договор и допсоглашение к нему. Таким образом, Димитров принял людей на работу в январе-феврале 2016 года, а трудовое соглашение с ними датировано более ранним сроком. С сотрудниками были заключены допсоглашения, в которых были указаны меры поддержки на предприятии, но сами работники не знали, что к их трудовым договорам есть еще и допсоглашения. О существовании фиктивных документов знали только Семенов, Димитров и сотрудница кадровой службы, ранее состоявшая в подчинении у последнего.
Из мартовского разговора следует, что Семенов подыскивает организацию, на счет которой будут перечислены деньги, предназначенные для 15 сотрудников. Он предлагает Димитрову такую схему: знакомый в Центре трудовых ресурсов Комитета по труду и занятости Санкт-Петербурга из газетной статьи узнает о филиале Предприятия N и предложит руководству провести обучение 15 сотрудников. Далее – он составит смету, в которой будет указана сумма, требуемая на отправку сотрудников на обучение. Работники прилетят в Питер, пробудут там неделю, пройдут обучение, в зависимости от специальности, получат официальные сертификаты и вернутся назад. В итоговом счете будет указана сумма порядка 200 тыс.руб. на каждого человека. Вырученные деньги – поделят на двоих.

В ходе диалога Семенов определяет сумму, которая окажется в руках участников сделки — 3,5 млн руб. Порядка 500 тыс.руб. уйдет на оплату жилья для сотрудников в Санкт-Петербурге. Человек из Питера, о котором идет речь, может попросить 400-500 тыс.руб., но Семенов считает, что ему нужно заплатить чуть больше запрашиваемой суммы. В любом случае от 3,5 млн они с Димитровым заберут половину. Семенов аргументирует сделку тем, что при новом директоре Димитров получает деньги только в виде зарплаты, а в данном случае — есть возможность хорошо заработать. Т.о., выражено намерение использовать государственные деньги в своих личных целях.
Из разговора следует, что оба — осведомлены, что их действия не законны…
Петр Семенов, ознакомился с выводами экспертизы и не согласился с ними. В июле 2019 года была проведена рецензия.
Анализ документа выявил некоторые ошибки и нарушения. В частности, обозначение собеседников в исследуемом разговоре по фамилиям при отсутствии результатов идентификационной фоноскопической экспертизы является непрофессиональным для эксперта. Это ставит под сомнение непредвзятость и объективность выводов. Необоснованно и не профессионально также указывать дату и место разговора. Эксперт не присутствовал при разговоре и не являлся его участником, не устанавливал экспертным путем дату и место. Следовательно, они известны только из материалов дела, но обоснование выводов заключения материалами уголовного дела, согласно пособию «Судебная экспертиза: типичные ошибки», является грубой ошибкой процессуального характера.

Выводы являются необоснованными, не подтверждаются результатами исследования и примерами из текста, не основаны на результатах проведенных исследований, не аргументированы и ошибочны. Замечания и выявленные нарушения, ставят под сомнение их непредвзятость и объективность. В ходе выполнения экспертизы были допущены процессуальные, гносеологические и деятельные ошибки. Например, выход эксперта за пределы своей компетенции (экспертной специальности), вторжение в сферу компетенции фоноскопической экспертизы. Ответы на поставленные вопросы не являются исчерпывающими.

Таким образом, экспертиза не является полной, всесторонней и объективной. Она выполнена с нарушениями ст. 204 УПК РФ, методических рекомендаций Минюста РФ и инструкции проведения лингвистической экспертизы. Поэтому данное заключение не является допустимым доказательством, и его выводы не могут использоваться для принятия юридически значимых решений.
По делу была назначена повторная лингвистическая экспертиза.