Сотрудник металлургического предприятия погиб в результате несчастного случая на производстве. Родители парня подали судебный иск, требуя компенсации морального вреда. Свое решение они объяснили тем, что организация не обеспечила их сыну возможность прохождения внепланового предварительного инструктажа по технике безопасности. В ходе расследования гибели и судебного рассмотрения иска были проведены две почерковедческие экспертизы, однако их результаты вызывают сомнения.

Оксана и Сергей Глазковы (фамилия и название изменены) подали судебный иск против ООО «Евразия». Их сын Вячеслав, работавший ремонтником на металлургическом предприятии, в 2019 году погиб в рабочее время. По мнению супругов, причиной несчастного случая стало отсутствие предварительного инструктажа по технике безопасности. Глазковы оспаривали акт о несчастном случае на производстве и требовали компенсации морального вреда.

Определением суда была назначена почерковедческая экспертиза по оригиналу документа в отношении подписи Вячеслава Глазкова по свободным образцам. Также на экспертизу была представлена личная карточка инструктажа погибшего. Нужно было выяснить, Глазков или другой человек поставил подпись в графе: «Наименование инструкции, по которой проведен инструктаж: Внеплановый инструктаж «Инструкция по охране труда ремонтника среднесортного цеха», датированной 21 января 2018 года.

Приступив к исследованию, эксперт отметил, что ему поручено исследовать подпись, которая стоит в строке с датой 21.01.2018 г., но при осмотре документа было установлено, что в графе «Дата проведения» дата исправлена на 02.02.2019 г.

При сравнении исследуемой подписи с образцами подписи Глазкова специалист выявил совпадения всех общих, а также некоторых частных признаков. Однако в дальнейшем пришел к выводу, что совпадающие признаки хотя и устойчивы, но малочисленны, поэтому они не образуют совокупность, достаточную для идентификации. Выявить же большее количество признаков не удалось из-за краткости и простоты строения подписи, поэтому ответить на вопрос, поставленный судом, «не представляется возможным».

Следствие тоже назначило экспертизу в рамках уголовного дела – требовалось изучить подпись погибшего. В этот раз, согласно выводам, оказалось, что подпись была выполнена Глазковым. Однако родители погибшего не согласились ни с первым заключением, ни со вторым. По их заявлению была выполнена почерковедческая рецензия исходной – судебной – экспертизы.

Проанализировав описание общих признаков, выявленных экспертом, рецензенты пришли к выводу, что не были изучены и сопоставлены проявления таких признаков как общий вид подписи, четкость подписи, конструктивная сложность, преобладающая форма движений, преобладающее направление движений, степень и характер нажима. При этом признаки степени и характера нажима относятся к общеобязательным, в соответствии с классификацией признаков, принятой в судебном почерковедении. Описание их имеет особое значение, поскольку эти признаки являются диагностическими, проявляющимися при влиянии «сбивающих» факторов.

В исследовании сравнительного материала эксперт ограничился только его перечислением во вводной части заключения, что свидетельствует о нарушении требований законодательства. Отсутствует этап осмотра и предварительного исследования сравнительного материала. Не проводилась проверка достоверности представленных образцов, не решался вопрос об их достаточности (количественной и качественной), не изучались их вариационность и сопоставимость, не выделялись наиболее информативные общие и частные признаки. Также эксперт не обратил никакого внимания на наличие или отсутствие в образцах симптоматических признаков необычности. Раздельное исследование общих признаков подписного почерка и условий выполнения не проводилось, устойчивость общих признаков не изучалась. Эксперт не смог оценить «их надлежащее качество и достаточное количество» именно по той причине, что исключил из этапа раздельного исследования изучение образцов.

Отсутствие этапа технико-криминалистического исследования подписи на предмет технической подделки свидетельствует о нарушении требований методики, в которой говорится: «прежде, чем приступить к почерковедческому исследованию, эксперт изучает почерковый объект с целью установления наличия или отсутствия признаков применения технических приемов и средств (перекопировки, монтажа и т.д.)». В свою очередь, отсутствие полноценного исследования на предмет установления способа выполнения подписи является грубым нарушением методики судебной почерковедческой экспертизы.

В заключении не описаны различающиеся частные признаки подписи. В специальной литературе подобная однобокость отмечается как типичный недостаток, характерный для экспертов-стажеров.

Также выяснилось, что эксперт не является компетентным в области производства почерковедческой экспертизы, потому что не имеет допуска по специальностям «Исследование реквизитов документов» и «Исследование материалов документов». Отсутствие познаний в этих областях не позволило ему выполнить первый этап почерковедческой экспертизы – проверку подписи на предмет технической подделки.

Таким образом, ни одно из собранных по делу доказательств не имеет для суда заранее установленной силы. Заключение не является объективным и обоснованным, не соответствует требованиям российского законодательства. Это явилось основанием для назначения повторной почерковедческой экспертизы.