Оплата подрядных работ регулируется условиями договора. Но финансовая нестабильность и желание сэкономить порой заставляет заказчика прибегнуть к мошенничеству. Что делать, если должник симулирует свою недееспособность как следствие психического расстройства? Может ли рецензия оспорить судебную психолого-психиатрическую экспертизу?

В ноябре 2013 года Сергей Бубнов (имя и фамилия изменены), генеральный директор строительной компании заключил договор на выполнение работ с подрядной организацией. Фирма Бубнова позиционировала себя как давно работающую на рынке, поэтому подрядчики были рады получить контракт. Работы вскоре начались и велись в соответствии с графиком, — подрядчик соблюдал условия договора. В течение последующих 6 месяцев партнеры подписали еще ряд договоров, а также дополнительные соглашения к ним. «Расчеты — по завершении работ», — обязался строитель.

Однако, в июне 2014 года случилось странное. Сергей Бубнов вдруг обратился в психиатрическую больницу с жалобами на плохое самочувствие и тревогу. Мужчина был уверен, что за ним «постоянно кто-то следит», рассказывал о странных звонках в офис и очень просил ему помочь. Амбулаторно. Ведь нездоровым он себя считает уже примерно полгода. Недоумение главного врача было вызвано тем, что больной обратился не по месту проживания, а в областную лечебницу, что находится в десятках километров от Города. Бубнов же объяснил это «соображениями анонимности»: своей работе не навредить и репутации сына в будущем. Дело, мол, деликатное.

На основе психиатрических реакций пациента был установлен диагноз: «Смешанное тревожное и депрессивное расстройство». Больному было предложено лечение в стационаре, но он категорически отказался.

В июле 2014 года глава компании подписывает акт приемки работ с подрядной организацией, а спустя 5 дней после этого вновь обращается в областную психиатрическую больницу. «[Пациент] в беседе аффектировался. Рассказывал, что «за ним наблюдают…, это не просто так», разубеждению не поддавался», — записал доктор в медицинской карте Бубнова. Ему снова предложили госпитализацию. Но, сославшись на то, что и так пьет лекарства, и даже чувствует некоторое улучшение, мужчина отказался. Вскоре Сергей обратился к главврачу больницы на предмет освидетельствования его «сделкоспособности», поскольку намеревался продать имущество матери. Из его рассказа следовало, что таким образом он хочет уберечь семью от преследователей. При этом злодеев он тут же «узнавал в лицо» среди окружающих. Вместо подтверждения «сделкоспособности» Бубнову был поставлен новый диагноз: «Острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении».

Как ни странно, акты о приемке выполненных работ и справка о стоимости выполненных работ и затрат были подписаны в тот же день. Спустя еще четыре дня генеральный директор Сергей Бубнов ставит подпись с расшифровкой под договором займа с тем же подрядчиком. Немного позже — официально обращается к партнеру с просьбой оплатить проценты по его кредиту и перечислить по договору займа деньги.

В сентябре 2014 года Бубнов обратился к главврачу психбольницы с жалобой на ухудшение самочувствия. Эти изменения он связывал с неприятностями на работе и в личной жизни. Скорректировав лечение, доктор настоятельно посоветовал госпитализацию, но бизнесмен наотрез отказался. В конце того же месяца между строительной фирмой и подрядчиком было подписано соглашение о новации долгового обязательства по соглашению об уступке права в заемное обязательство…

События последующих полутора лет в медицинской карте больного не отражались, однако известно, что в июле 2016 года Центральной районной больницей Сергею Бубнову был поставлен диагноз «Сотрясение головного мозга. Закрытая черепно-мозговая травма. Ушиб правого плечевого сустава». Повреждения пациент получил при падении с квадрацикла, от госпитализации отказался. Также с сентября на протяжении четырех месяцев он находился на лечении в психиатрической больнице с диагнозом «Тревожное расстройство». Примечательно, что туда больной обратился сразу на следующий день после того, как его травмы были зарегистрированы в ЦРБ.

А что же подрядчик? Расчеты с ним так и не были произведены. К октябрю 2016 года задолженность составила 58,5 млн рублей, включая пеню. Обращение с требованием выплатить сумму было направлено Бубнову. Известно, что вскоре после получения письма, должник обращался в областную психиатрическую лечебницу за справкой. Она была необходима ему для сделки, не имевшей отношение к подрядчику. Согласно обследованию, мышление и психологическое состояние обратившегося диагностировалось нормальным. Да и жалоб на здоровье у мужчины не было.

Между тем, так и не дождавшись денег, в 2017 году подрядная организация была вынуждена обратиться в суд с требованием взыскать задолженность. В ходе заседания ответчик рассказал, что в начале 2014 года попал в тяжелые жизненные обстоятельства и находился в тяжелой депрессии. А потому «совершенно не помнил, какие документы подписывал» и для чего. И вообще, будь он тогда в состоянии психической дееспособности, «никогда не пошел бы на такие странные и кабальные условия договора». Суд установил, что в марте 2014 года у строительной компании начались финансовые проблемы, в результате которых была начата процедура банкротства. Для выяснения, имелись ли у Бубнова на момент заключения договоров психические и психологические «особенности», мешавшие ему осознавать, что делает, была назначена первичная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. В рамках этого исследования были в том числе изучены факты обращения бизнесмена в психбольницу. Как показали результаты экспертизы, во все юридически значимые периоды Бубнов находился на лечении у психиатра и не мог мыслить критически и руководить своими действиями.

Казалось бы, исход дела очевиден, и вернуть свои деньги подрядчику не поможет даже суд. Однако, рецензия на экспертизу поставила ее выводы под сомнение. В результате представленных фактов суд решил возобновить производство по делу и назначил повторную экспертизу, выводы которой оказались прямо противоположными. Ситуация приняла совершенно иной оборот, поскольку сторона по делу отстояла выводы повторной экспертизы. Более того, именно они легли в основу судебного решения, которое оказалось не в пользу мошенника.