Житель Подмосковья в результате конфликта с соседкой получил закрытую черепно-мозговую травму. С требованием компенсации физических и моральных страданий мужчина обратился в суд. Однако проведенная по делу судебно-медицинская экспертиза оказалась низкого качества и никак не помогла пострадавшему.

Покою жильцов многоквартирного дома пришел конец, когда на первом этаже поселилась новая соседка. Анастасия Карянова (фамилии изменены) была беременна вторым ребенком, и ее эмоциональное состояние не всегда отличалось стабильностью. Поначалу девушка старалась быть приветливой с соседями, правда, ее очень раздражало, когда кто-то парковал машину напротив окон ее квартиры. Соседи считали, что территория двора возле дома – общая, и ставили машину, кто, где хочет. Но, по мнению Анастасии, место напротив ее окон принадлежало только ей.
Конфликты становились все более частыми. Карянова запрещала не только парковаться, но и ходить мимо своих окон, и тем более, подходить к ним близко. Анастасии казалось, что почему-то не взлюбившие ее соседи пытаются навредить. Грубая брань и рукоприкладство уже не помогали. Поэтому Карянова решила «победить» негодяев с помощью правоохранительных органов: при первой же возможности писала жалобы в полицию, а если кто-то парковался на «ее» месте, вызывала эвакуатор и сотрудников ГИБДД.

Возмущению жильцов настал предел в мае 2017 года. В один из дней бригада рабочих выкладывала плитку в соседнем подъезде. Чтобы снизить уровень шума, резать ее выходили на улицу, и по несчастливому совпадению, вблизи от окон строптивой соседки. Решив, что это делается ей назло, Карянова схватила первое, что попалось под руку – банку тушенки – и, выбежав из подъезда, метнула ее в обидчика. Парню, резавшему плитку, «снаряд» угодил в голову. Факт получения травмы был впоследствии зафиксирован в медицинских документах. Однако наказания в отношении агрессора почему-то не последовало. Участковый, принимая во внимание беременность Каряновой, ограничился выговором. В суд пострадавший не стал обращаться.
Жители дома написали коллективную жалобу в полицию, но и это не возымело действия. Анастасия лишь уверилась в своей безнаказанности, что, возможно, и привело к последующим трагическим событиям.

В феврале 2018 года Алексей Филиппов, проживаюший в том же подъезде, спускался вниз по лестнице. На первом этаже он увидел Карянову. Женщина приклеивала запрещающее объявление для соседей (эта процедура уже стала для нее нормой). Филиппов подошел к ней и попытался сорвать бумагу. Карянова развернулась и с силой толкнула его двумя руками в грудь в область солнечного сплетения. Мужчина потерял равновесие и упал с лестницы спиной. При падении успел ухватиться рукой за перила, но больно ударился правым виском о железную входную дверь подъезда. Он поднялся и, разозлившись, подошел к соседке. Замахнулся, чтобы ударить, но остановил руку перед ее лицом. В это время – Карянова толкнула его повторно. Филиппов снова упал и снова ударился о входную металлическую дверь, удар в этот раз пришелся чуть выше виска.
Мужчина вернулся домой, вызвал Скорую помощь. На следующий день — состояние ухудшилось, и он был доставлен в травматологическое отделение больницы, где провел три дня. Согласно диагнозу, в результате падений Алексей Филиппов получил закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга. Рентгенография видимых костно-травматических и костно-деструктивных изменений не показала. В удовлетворительном состоянии мужчина был выписан на амбулаторное лечение.

Вскоре Алексей подал исковое заявление в суд с требованием компенсации за причиненный ему физический и моральный ущерб. На основании постановления мирового судьи в апреле 2019 года была назначена медицинская экспертиза. Требовалось выяснить механизм получения телесных повреждений, степень их тяжести, локализацию и время образования. А также – определить, мог ли Филиппов получить эти телесные повреждения при указанных им обстоятельствах.
Эксперт изучил медицинские документы. Из апрельской записи невролога следует, что очаговой симптоматики не выявлено и лечение завершено. По данным экспертного обследования, никаких видимых повреждений на момент осмотра не обнаружено. Согласно заключению, травма образовалась от воздействия тупым предметом, возможно, при указанных Филипповым обстоятельствах. Давность ЗЧМТ может соответствовать сроку, указанному в постановлении. По мнению эксперта, полученная травма причинила легкий вред здоровью пострадавшего.
Стоит отметить, что в 2018 году, вскоре после описываемого инцидента, уже проводилась медицинская экспертиза, — на основании постановления следователя. По странному совпадению, ее проводил тот же специалист, что и в апреле 2019 года, а выводы в обеих экспертизах совпадают слово в слово.
Не желая платить никаких компенсаций, даже за легкий вред здоровью, Анастасия Карянова попыталась оспорить заключение эксперта. Для этого она решила прорецензировать заключение.

Целью рецензента была проверка экспертизы на соблюдение норм законодательства и соответствующих методик.
Как выяснилось, эксперт не представил о себе полных сведений: отсутствовала информация о действующем сертификате специалиста. Была нарушена процедура предупреждения об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ до начала производства экспертизы. В разделе «Подписка эксперта» отсутствовала дата. Кроме того, подписка размещалась на одном листе с датой начала и окончания экспертизы, что свидетельствовало о том, что фактически эксперту были разъяснены права, обязанности и ответственность по ст. 307 УК РФ уже после проведения исследований. Значит, экспертиза не имеет юридической силы, потому что эксперт надлежащим образом не предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Рецензентом были выявлены также нарушения методики проведения данного вида исследований, не позволяющие считать заключение объективным, обоснованным и полным. Так, не применены методики экспертного анализа, не проводилось сравнительное исследование — соотношение личных знаний эксперта с аналогичными литературными и методическими данными науки и практики. Описание было бессистемным и неструктурированным, что противоречило основным принципам и трём основным критериям, предъявляемым к экспертизам: ясность, наглядность и очевидность.
Анализ исследовательской части показал, что эксперт не запросил дополнительные материалы. Между тем, из медицинской карты стационарного больного следует, что в день получения травмы была вызвана Скорая помощь, а пациенту — поставлен диагноз «Гипертонический криз» и сделан укол. Учитывая выставленный диагноз при первом вызове БСМП и отсутствие данных, подтверждающих наличие травмы, эксперт для объективности исследования обязан был запросить карту вызова скорой медицинской помощи с данными на день получения травмы и последующий. Возникшие противоречия можно было исключить путем сравнительного анализа.

Учитывая, что Филиппов также является инвалидом 3 группы, эксперту необходимо было подробно изучить анамнез имеющихся у него хронических заболеваний. Для этого необходимо было запросить амбулаторную карту из поликлиники по месту проживания. Клинические проявления при гипертоническом кризе могут быть похожи на проявления ЗЧМТ. Поэтому для объективной оценки необходимо было привлечь к исследованиям врача невролога, обладающего специальными познаниями.
Эксперт вовсе не придал никакого значения тому, что в описываемой медицинской документации почему-то отсутствуют данные о наличии внешних повреждений мягких тканей головы. Из чего следует, что отсутствуют локально: отек, кровоподтек и ссадина. Эти факты при осмотре противоречат анамнезу и ставят под сомнение выводы экспертизы.

Таким образом, заключил рецензент, исследование не является полным, всесторонним и объективным, что противоречит действующим требованиям законодательства. Ответы на поставленные судом вопросы не являются объективными и честными, выводы — ничем не обоснованы и не являются верными. Следовательно, — не могут использоваться для принятия юридически значимых и процессуальных решений.